Аида Тастенова - Запретный мир

После поздравлений объявили танцы. На сцену вышла рок-группа «Апостол»: три парня в черной одежде, со всякими цепями, заклепками. Все в стиле Миры Темной. Один из них был блондином, другой – с красными яркими волосами, а третий был брюнетом. У красноволосого была взъерошенная прическа, он походил чем-то на морского ежа. У блондина – всего лишь небрежный хвост, причем некоторые пряди волос явно не хотели пребывать в хвостике и, поэтому выбивались и закрывали половину лица. А вот у брюнета была самая строгая прическа из всех: бережно уложенные волосы, да так, что и волосинка не торчала. Почти что как у меня, только вот мои волосы были гораздо длиннее. Я заметила у блондина в левом ухе серьгу в виде черного равностороннего треугольника. Мгновенно вспомнив слова Нереиды, я нашла знак Горы у красноволосого на кольце, а у брюнета на пряжке ремня. Кто из них кто, я припомнить не смогла.

– Мы поздравляем с днем рождения Верону Каменную! Верона, запомни этот день на всю жизнь. Восемнадцать нам исполняется лишь раз. – сказал блондин своим баритоном в черный микрофон-стойку, который, как и красноволосый, напоминал морского ежа. – А сейчас – поехали! Зажжем по полной!

Зазвучали ударные инструменты, затем вступили звуки фортепиано и еще чего-то. Красноволосый и брюнет отжигали на голографических инструментах, а блондин пел в антикварный микрофон. Хотя может он не работал, а был просто для красоты – сцены-то у нас оснащены встроенными микро-микрофонами в виде жучков-датчиков.

В комнате выключен свет,

И мне все также неспокойно.

В комнате никого нет

Но, кажется, кто-то за спиною

Дышит, молчит и

Точит нож.

Целует раны

И наносит их снова…

И наносит их снова…

В этой пустоте мне не по себе -

Я теряю разум.

Никого здесь нет, только я во мгле -

Я не слышу даже

Собственных шагов.

Я на все готов.

Только выхода нет.

Песня была красивой, необычной и не к месту. Я и так была как загнанный хомяк в золотой клетке, а тут еще и «выхода нет». Всю песню я простояла, рассматривая агентов Горы. Меня разглядывал только блондин. Во время своего пения он одаривал меня презрительно-подозрительным взглядом. Наверное, Мира все ему уже доложила.

Отыграв эту песню, группа «Апостол» выдала следующую, более спокойную, но с таким же тяжелым текстом. Многие мужчины начали приглашать дам на танец. Я увидела, как Мариус направляется ко мне.

«Что за напасть! Облить его что ли стаканом воды, чтоб отвалил?!» – подумала я и тут же на ближайшем столе, парившем в воздухе, нашла стакан пунша из креветок с малиной.

Мариус был предельно близко. Я уже приготовилась плеснуть ему в лицо розовой гадости с кусочками креветок. Но мою руку со стаканом сдержал Йокай, появившийся буквально из ниоткуда:

– Не стоит. Просто скажи, что не хочешь с ним танцевать.

Пока я думала, что же мне сказать, Мариус опередил меня:

– Верона, любовь моя, потанцуем? Что это Вы с ней делаете? – Мариус обратился к Йокаю, который все еще держал мою руку.

– Мариус, извини, но я не буду с тобой танцевать. – выдавила я как можно спокойнее и освободила свою руку из плена ладони Йокая.

– В смысле? – удивился мой будущий-бывший парень. – Как это не будешь?

– В прямом. Она танцует сегодня со мной. – ледяным тоном ответил Мариусу Йокай. Пока первый ошарашено разинул рот, пытаясь выяснить что к чему, второй быстро увлек меня на середину зала.

Я встала как вкопанная. Вокруг меня танцевали пары, а я стояла, не понимая, что задумал Йокай.

Он подал мне руку, обнял за талию и сказал:

– Тебе придется танцевать сейчас со мной или если хочешь, иди объясни своему Мариусу, почему ты его больше не любишь.

Ладно. Танцевать – значит танцевать. Йокай ничего не сможет мне сделать при таком количестве народа.

– Где Ваш волк? – спросила я, нарушая полуминутное неприятное молчание.

– Он дома.

Спустя еще минуту, Йокай сказал:

– Ты ведь никогда его не любила.

Что за внезапно проснувшийся интерес к моей личной жизни?

– Какая Вам разница? Это не Ваше дело.

– Ты его не любила и не любишь. Ты его используешь. Ты смотришь на него как на хороший кусок мяса, который может принести тебе выгодный брак.

– Что за чушь Вы несете?

– Это не чушь. Ты его не любишь, не так ли?

– И что с этого?

– А то, что ты невыносимо холодная, бесчувственная стерва, которой все равно на сердце любящего тебя мужчины.

Я попыталась уйти с танцпола, но я не смогла даже сделать шаг в сторону. Йокай держал меня в тисках, продолжая танцевать. Он оказался очень сильным для шестидесятипятилетнего старика.