Аида Тастенова - Запретный мир

– Как это? Так не бывает.

– Не добавляй туда ароматизаторов. Просто смешай молоко с яйцами и поджарь. В кофе тоже ничего не добавляй кроме воды и молока.

– Заказ принят.

Я удалилась в столовую и села у окна. Стеклянный тротуар, небоскребы были залиты розовым светом зари. Аэромобилей почти не было. Большинство жителей Турписа еще спали.

Где-то там, на другом конце нашей страны жители Горы встречают новый день.

– Госпожа Верона, доброе утро!

Молодой голос Йоганна слегка меня напугал.

– С днем рождения Вас! Я принес Ваш любимый малиновый кофе и булочки со вкусом сливочного сиропа.

Флинн так мило улыбался, что у меня язык не повернулся сказать, что я не хочу пить малиновый кофе.

– Спасибо, Флинн.

– Вас ждет незабываемый вечер сегодня! Вы так его ждали!

– О-о-о да… Ждала. – с грустью заметила я.

В тот раз я допустила грубейшую ошибку – снабдила Йокая информацией, из-за которой позже я перестала ходить. Сегодня – ни слова о том, что я знаю о белой книге с надписью: «План «Низвержения». И ни за что не буду заходить в кабинет отца. Ни за какие коврижки.

Спустя пять минут Флинн принес мой завтрак. Робот-повар все-таки добавил ароматизаторов на тосты. Они были со вкусом квашенной капусты. Никогда не ешьте такое, это настоящая необъяснимая гадость.

– Ты так рано встала, – отец появился в дверном проеме, – словно ты не сова, а жаворонок. С днем рождения, моя принцесса!

Отец поцеловал меня в лоб и погладил по голове.

– Спасибо. – ответила я как можно вежливее.

– Ты зря так рано поднялась. На дне рождении вечером уснешь прямо за столом.

– Не усну!

– Уверена?

– Да.

– Мне апельсиновый кофе, селедочную овсянку и пару булочек со вкусом сливочного сиропа. – отец заказал Флинну завтрак, после чего обратился ко мне: – Или ты так рано встала, чтоб с самого утра стоять у дверей ателье Каролины?

Вот кошмар! Я совсем забыла про ателье.

– Да! Жду не дождусь выбрать платье!

– Мой счет полностью в твоем распоряжении. Но не трать слишком много! – отец открыл голомонитор и просматривал новости за прошедшие сутки.

– Хорошо.

– Слушай! Группа «Айя» устроила очередной дебош на вечеринке «Пьяных сусликов».

«Пьяные суслики» – поп-группа, конкурент группы «Айя». «Айя» не упускала ни одной возможности им напакостить. А «Пьяные суслики» не упускали ни одной возможности напакостить группе «Айе». Когда-то эти новости меня захватывали, заставляли ликовать, рыдать или злиться. Сейчас – ничего. Я осталась равнодушной к этой новости.

– Что-то не слышу от тебя: «Да как так можно! Суслики идиоты!»

– Пап?

– Да…

– Мне разонравилась группа «Айя». Не хочу, чтобы они пели на моем дне рождении. Можешь сделать так, чтобы они не появлялись?

Отец уставился на меня, как на сумасшедшую психопатку, сказавшую только что какую-то ерунду.

– Я конечно рад, что ты перестала фанатеть от этой ужасной группы «Айя», но что-то больно резко ты перестала быть их поклонницей. Еще вчера ты только и говорила, что они будут выступать у тебя на дне рождении. С чего такой быстрый переход?

Вот и что я должна сейчас сказать? А?

– А-а-а… Пап, так вышло, что мне понравилась другая группа, на фоне которой «Айя» просто меркнет.

– Нет! Только не «Пьяные суслики»! – испугался отец.

– Да причем тут они?

– Тогда что за новая группа, от которой ты теперь фанатеешь?

В моей голове, где все мысли шли кувырком, не могли отыскаться названия других поп-групп Турписа. Кроме одного.

– Группа «Апостол».

– «Апостол»? Что это за группа? Спасибо, Флинн. – дворецкий принес отцу завтрак.

– Они играют что-то вроде рока. Потрясающие музыканты! – гордо заявила я, хотя не слышала ни одной их песни.

– Не слышал ни единой песни этого «Апостола»… – вторил моим мыслям отец.

– У них довольно разнообразный репертуар. – наугад ляпнула я.

– Что, ж… Это твой день, милая.

С этими словами отец набрал номер организатора моего дня рождения. На стене с помощью голофона высветилось лицо мужчины с коротенькой стрижкой. Он выглядел взволнованным.

– Я приветствую Вас, Фаталь! У нас почти все готово для празднования дня рождения Вашей дочери. Чем могу услужить?

Мужчина неестественно улыбался. Неестественно говорил. Неестественно размахивал пальцами. Он явно побаивался моего отца.

– Здравствуй. У нас появились некоторые изменения.

– Слушаю Вас очень внимательно.

– Видишь ли … – в возникшей паузе отец пытался вспомнить имя организатора, но тщетно. Я уверена, что в голофон он занес его номер подписав не иначе как «Организатор ДР Вероны». А может еще проще «организатор ДР». Отцу было без разницы как и кого зовут, его больше волновало какую функцию они выполняют.