Эльвира Краснова - Сказка о шоколадном мальчике и его друге. Необыкновенные, волшебные приключения двух мальчиков

Пусть едят его другие!

Тут идея лучше есть,

Чем его нам просто съесть.

– Скинь уж ты драконью шкуру.!

Для чего напялил сдуру?

Уж не нас решил пугать?

Парень спит, ему не встать.

Третий молвил, – Мы ведь в доле!

Иль устал гулять на воле?

Что надумал? Вмиг колись,

А не то отсюда-Брысь!»

– Ладно, если вас задело,

Расскажу какое дело.

Заклинанье есть одно.

Свято дело, не грешно!

Дружно рты свои открыли,

Заклинанье повторили,

(Мир пристрастием объят,

Нынче в моде шоколад.)

– Будь сей мальчик шоколадкой,

Черной, мягкой, жирной, сладкой.

А структуру сохранить,

И товар не повредить.

Чтоб продать его дороже

Говорить он будет тоже.

Будет слышать и смотреть,

Ну а силы не иметь.

Может даже быть повешен,

Так как боли не подвержен.

Не забудьте про костюм

Да какой нибудь парфюм.

Неуместны тут ошибки,

Шоколадно всё до пипки.

Правда это ни к чему,

Да и нам не по уму.

А теперь в коробку срочно.

Обойдёмся мы без почты.

Джин снесёт его в момент.

Приготовить постамент!

В магазин его поставят.

(нас, конечно, не прославят!)

Будет он такой один-

Украшение витрин!

Барыши поделим в дОлях

И со мной не спорить боле.

Разбежались кто куда.

Счастье нам, где всем беда!

Бежал мальчишка мимо,

В веснушках, с рыжей гривой,

Главарь ребят дворовых,

На шалости готовых.

Умел он быть отважным,

И смело дрался с каждым

С мальчишеским задором,

Но кошек под забором,

Кормил из лучшей чашки,

И нос соседу Сашке,

Раз обещал, расквасит-

Девчонок пусть не дразнит.

И всех собак бездомных,

Он обожал безумно.

Мальчишки все в округе,

О нем как лучшем друге,

Везде и всем твердили,

Хоть рыжим и дразнили.

Ведь знали, нужно будет,

Для них он всё добудет.

Бежал мальчишка мимо.

Нет ни огня, ни дыма,

Но он остановился,

Но он развеселился.

Увидел он в витрине,

В огромном магазине

Забавного мальчишку

И бросился вприпрыжку,

Чтоб разглядеть поближе

Его средь груды книжек,

Средь кучи обезьянок

И разных, прочих банок.

Мальчишка был пречёрный,

Стоял как стол позорный,

С пречёрными глазами,

С пречёрными слезами,

С пребелою табличкой

И надписью отличной,

Что он не продаётся.

Как приз он выдаётся

Тому, кто больше прочих,

Купить вещей захочет,

Различных склянок, банок

И даже обезьянок.

Хоть чёрный, но опрятный,

Стоит, как принц, нарядный.

Тут продавец галантно

Сказал: «Он шоколадный.»

Опешил рыжий воин.

Кто съесть его достоин?

Кто эти руки, плечи,

Посмеет изувечить!?

Глаза, как две маслины,

Ресницы длинны, длинны,

На пальцах ноготочки

И ямочки на щёчках.

А состоянье – в шоке!

И льются слёз потоки.

Ведь мальчик шоколадный,

А плачет! Вот занятно!

Но вдруг его ресницы

Вспорхнули, словно птицы,

А зубы белы, белы…

Ну что ж с ним будут делать?

Очнулся мальчик рыжий,

К витрине ближе, ближе…

И принц услышал шёпот,

– Ты кто, ты может робот?

Ты почему моргаешь,

А слёз не вытираешь?

И смотришь, как не зрячий?

– Да нет, я настоящий!

И изменилась круто,

Судьба их в ту минуту.

Рванул мальчишка рыжий

К витрине ближе, ближе…

В стекло уткнулся носом,

В глазах одни вопросы,

А закричать не смеет.

Стекло вокруг потеет.

За голову схватился,

Назад бежать пустился

По лужам. В переулке

Отстукивали гулко

Дырявые ботинки.

Мелькали, как картинки

Дома и палисады,

Как буд-то там засада.

Калиток сторонился,

Бежал он, как сбесился,

Взъерошенный и жалкий,

Весь мокрый, даже палка.

Он с ней не расставался,

Он ей, конечно, дрался.

Тихонько в дом пробрался,

Ботинки снять собрался,

А тут папаша с плёткой,

И стыдно и неловко…

Рассказу б точно был конец,

Так осерчал его отец.

Но сердце матери родной,

Всегда в защите пред виной.

Она ту плётку отвела

И сына за руку взяла.

Смотрела ласково в глаза,

С лица катилася слеза…

А сын, уткнувшися в подол,

Залил слезами чистый пол.

Затем отёр глаза рукой,

И твёрдо глянул пред собой.

Он долго с матерью потом

Шептался в комнате тайком.

Она добра была душой.

Достаток, правда, небольшой,

Но сердце это никогда

Не остудила б нищета.

Потом шептались мать с отцом,