Мария Адамчук - Берег детства. Истории о том, как мы жили когда-то

Но все это веселье обычно наблюдалось в сухую, ясную, теплую погоду. Все остальные состояния природы – дождь, ветер, тайфун, цунами и похолодание до десяти градусов выше нуля – означали, что наконец-то пришла наша очередь кататься. Именно в такую погоду в наших отцах просыпалось дикое желание сделать из нас мастеров спорта международного класса, и они, наряженные в массивные телогрейки и резиновые сапоги, стояли на пирсе, грозно глядя на нас, болтающихся в воде. Такая стратегия давала свои плоды. Встав на лыжи в пять лет, к десяти мы все уже имели спортивные разряды по разным воднолыжным дисциплинам, а также стойкое отвращение к девочке Маше Старцевой из фильма про Петрова и Васечкина – ну потому что подумаешь, катается она там на лыжах, а все ей аплодируют, тоже мне, мы же лучше умеем, а про нас фильмы не снимают, эх, Маша, ладно-ладно!

Вторым по важности после спорта в нашей жизни был общественно-полезный труд. Для нашей же пользы. Поскольку доверить нам сложные вещи вроде готовки обеда на шестьдесят человек или доставки продуктов на базу никто не мог, мы несли посильное (вернее, совершенно непосильное, как нам казалось) бремя мытья посуды, покраски вонючей масляной краской лодок и скамеек, вычерпывания воды из катера, уборки территории и прочих дел, подходящих не слишком обремененным интеллектом небольшим гражданам.

Раньше вся посуда мылась на пирсе. Отвечали за помывку мы. И вроде как легко справлялись с этой почетной обязанностью. По крайней мере, взрослым так казалось. Правда, все чаще дежурные обнаруживали, что еду класть некуда – тарелки на кухне заканчивались уж больно стремительно. Однако ведь и народу приезжало с каждым днем все больше и больше. Где уж на всех тарелок-то напастись!

Но однажды тетя Таня спрыгнула с пирса (зачем-то ей понадобилось оттуда непременно спрыгнуть, а не спуститься чинно по лесенке, как это делали все взрослые). Спрыгнула и тут же с воплями выскочила обратно. Подняла ногу и продемонстрировала всем собравшимся вилку… торчащую из ее пятки. Так стало понятно, куда исчезает посуда. Взрослые, естественно, устроили расследование с допросом потерпевших и свидетелей. Потерпевшие очень ругались, свидетели пытались рассказать что-то такое, к делу совершенно не относящееся. Но так никто и не узнал о проводящемся весь июнь чемпионате по метанию вилок в уплывающие миски. Я, кстати, занимала в турнирной таблице этого чемпионата лидирующую позицию (об этом мы тоже скромно умолчали).

Правила изобретенного нами нового олимпийского вида спорта были максимально простые – ты швыряешь миску в воду так, чтобы она не утонула сразу, а поплыла, качаясь на волнах, и потом меткими бросками вилок подгоняешь свою миску вдаль, чтобы она опередила миску противника. Побеждает тот, кому удастся потопить или хотя бы обогнать чужую миску. Нет, вы не думайте, мы не совсем идиоты, мы же потом лезли в воду и доставали наш спортивный инвентарь со дна живым, невредимым и, кстати, уже чистым (вот, между прочим, еще одна причина, по которой нам был особенно дорог этот вид спорта – посуду мыть не было никакой необходимости). Но, как стало понятно после тети-таниного прыжка, спасти удалось не все, особенно пострадало поголовье вилок.

В общем, наши мамы, перевязав раненую тетю Таню, в три голоса запретили нам мыть посуду на пирсе, выдали каждому по большому тазу и велели отныне работать, не покидая кухни. Это была настоящая скукота. Чемпионат не устроишь, не искупаешься, стоишь себе мокрыми ногами на бетонном кухонном полу, уныло шваркаешь тряпкой в тазу. А посуды много – одних взрослых на базе проживало человек сорок, не говоря уже о нас. Но делать нечего. Мы приступили к помывке. Тазов три, нас трое. И тут мне пришла в голову гениальная мысль – разделить сферы влияния. «Давайте каждый выберет себе что-то одно, – предложила я. – К примеру, я возьму на себя непосильное бремя мытья стаканов. Ты, Леночка, отвечай за вилки, а Лёньке, так как он есть мужчина и джентльмен, доверим тарелки мыть». Распределились, начали. Три дня прошли, как в сказке, – слаженная работа, покой, благодать, мир и дружба. Но потом моя команда что-то подозревать начала. Стаканы из-под чая можно же просто сполоснуть в теплой воде – и свободен. А тарелки надо сначала отмыть с мылом, потом поменять воду в тазу и снова перемыть, тщательно прополоскав. Поэтому и получалось, что я через пятнадцать минут после начала трудовой вахты с чистой совестью уходила купаться, а мои мокрые и злые друзья появлялись на пирсе, когда солнце уже начинало валиться за лес.