Ирина Молчанова - Луна для волчонка

Бывает такое: войдет кто-то в сердце, а потом, даже покинув его, натоптав и хлопнув дверью, оставляет щемящее чувство своего присутствия. И сколько ни оттирай с сердца следы, они точно выжжены там.

Мы со Стасом прогулялись по городку, по одним и тем же осточертевшим мне улицам. Мне хотелось в кафе, но Стас болтал всякую – интересную, по его мнению, – географическую чушь и в кафе не звал. Я уже начала соображать, как бы поскорее от него отделаться.

Стас показал мне на водонапорную башню, где свили гнездо аисты:

– Слышишь треск? Аист издает его клювом, он подзывает самку.

– И что?

Стас глядел на гнездо, не замечая моего недовольства.

– Может, прилетит его прошлогодняя супруга! А может, новая! А может, прилетят обе и подерутся за право гнездиться с этим самцом.

– А он что же? – нехотя поинтересовалась я.

– Он не вмешивается. Будет растить птенцов с сильнейшей!

– Супер, прекрасная позиция. Современная такая.

Парень удивленно взглянул на меня:

– Я обидел тебя? Ты не подумай, у меня не такая позиция, как у аиста.

Я не выдержала и фыркнула:

– Чтобы иметь позицию как у аиста, нужны как минимум две самки, готовые драться за тебя и растить с тобой птенцов. Боюсь, у тебя с этим пока проблемы!

Стас уставился на меня так потрясенно, что мне стало неловко. Но я виду не подала. Вынула из сумочки мобильник, заглянула в пропущенные вызовы и, не обнаружив ни одного, воскликнула:

– Ой, мне звонила сестра. Я на минутку, поговорить.

Отошла на пару шагов и с преувеличенным огорчением воскликнула:

– Да ладно! Майя, неужели нельзя обойтись без меня? Я сейчас занята. Ну… ну раз ты говоришь… да, конечно, приеду! Да!

Я была уверена, что прекрасно играю роль. Но вдруг телефон в моей руке зазвонил. На экране высветилось: «Географ». Подняла глаза на стоящего в паре шагов от меня Стаса. Он едва заметно кивнул и пошел прочь. Ну и фиг с ним! Аист. Не стала его останавливать – пошла на автобус.

В деревню я приехала затемно. У магазина вокруг мотоцикла толпились ребята. Я еще не успела увидеть, но уже почувствовала, что Тима среди них. Меня окликнули. Не Тима, но теперь я видела, что он сидит на ступеньках. У него на коленях лежала тряпка, а на ней – детали от драндулета. У меня сердце сжалось от нежности при виде его милого лица. На лоб спадали спутанные каштановые волосы, свет фонарей искрился на кончиках ресниц, а губы были изогнуты в задумчивой полуулыбке.

Я подошла к ребятам. Посыпались шуточки:

– Эфка, ты откуда такая красивая?

– Ев, яблочко хочешь?

– Ммм! Какая сладкая!

– Что у тебя за духи?

– А чего тебе ее духи, мамаше своей купишь?

Поднялся гогот. Терпеть не могу этих деревенских олухов. Подошла ради Тимы, а он на меня и не взглянул, крутил в руках фиговину какую-то. Тима не такой, как его дружки. Он переехал сюда из Новгорода к родной тетке два года назад, после гибели родителей. Он городской, и это заметно в каждом его жесте и слове. Одевается хоть и не модно, но аккуратно и со вкусом. Обычно на нем джинсы и рубашка, но не офисная, а с рисунком, или джемпер, или футболка. Нормально одевается. Да и тетя его – библиотекарь.

– Темно уже! Проводить тебя? – предложил один из парней.

Я и имени-то его не помню. Мне вполне достаточно того, что он ходит в фуфайке. При виде таких парней я сразу с ужасом представляю, как сижу в избе в окружении десяти детей и топлю печку. Одно из поленьев падает на пол, а я не могу за ним нагнуться, потому что снова беременна.

Я помотала головой, стряхивая наваждение:

– Не надо.

Внезапно встал Тима, который, казалось, вообще меня не замечал.

– Я сам провожу.

Другие завозмущались:

– Нет, а почему это ты? Самый умный?

– Вечно сливки снимает!

У него необыкновенные светло-карие, теплые глаза. Сама радужка вокруг зрачка цвета расплавленного золота и рисунком напоминает лучики, устремленные к темному ободку радужки.

Я ухватила Тиму под руку и прошептала:

– Проводи!

Мы уходили под разочарованное «у-у-у» парней, но мне было все равно, я слышала лишь бешеный стук своего сердца. Искала в панике тему для разговора и не нашла ничего умнее, чем сказать:

– Видел, в гнездо на водонапорной башне у вокзала прилетел аист?

Тима усмехнулся:

– С каких пор, Ева, тебя интересуют аисты?

Я беспечно рассмеялась – ну, насколько смогла выдавить из себя беспечность. Ситуация интересная. Он бросил меня, сказал, не любит и что все это – что «все», до сих пор не знаю – ему не нужно. А сейчас провожает.