Дмитрий Кудрец - Каникулы Кузи-Музи. Книга третья

– Это очень просто объясняется! Наши перышки плотно прилегают друг к другу и не дают воде проникнуть под них.

– Да! – воскликнула Кузя-Музя. – Но они ведь и сверху могут промокнуть.

– А чтобы этого не случилось, – продолжили гуси, – мы смазываем их жиром.

– Интересно, – недоумевала Кузя-Музя, – где вы его берете?

– Под хвостом.

– Как под хвостом? – изумленно воскликнула Кузя-Музя.

– Не слушай ты их! – проворчала кошка, поднимаясь со своего нагретого места и важно потягиваясь. – Они тебе наговорят ерунды, а ты и веришь.

– И вовсе это не ерунда! – обиженно зашумели гуси. – Это правда. У нас возле хвоста есть специальный мешочек с жиром. Когда мы чистим свои перышки, то мы вдобавок смазываем их жиром. Вот поэтому они не намокают в воде. Понятно?

– Понятно, – вздохнула Кузя-Музя. – Жаль, что у меня нет такого мешочка с жиром.

– Тебе он зачем? – удивилась кошка.

– Я бы тоже плавала и не намокала.

Кузя-Музя хотела еще что-нибудь спросить у гусей, но те с важным видом уплыли на другую сторону пруда. Там они вылезли из воды и заковыляли к одному из домов. Было смешно наблюдать, как они, такие ловкие и проворные в воде, еле шагают по земле, тяжело переваливаясь с боку на бок. Кузе-Музе вдруг тоже захотелось домой. Но кошка совсем не собиралась никуда уходить. Растянувшись на бережке, она что-то высматривала в траве и рассказывала Кузе-Музе о гусях. Кузя-Музя, слушая кошкины высказывания насчет гусей, зевала, но старалась не подавать виду, что ей хочется спать. Когда она зевнула в пятый или в шестой раз, кошка спросила ее:

– Ты хочешь спать?

– Нет. Не очень. А ты?

– Я сплю днем. Все кошки днем спят, а по ночам выходят на охоту.

– Так ты хищник? – ошеломленно вскрикнула Кузя-Музя.

– Да! – гордо кивнула головой кошка. – Львы и тигры мои родственники.

– А я видела львов, когда была в Африке, – не без гордости произнесла Кузя-Музя.

Кошка недоверчиво посмотрела на Кузю-Музю.

– И ты тоже ловишь животных? – не унималась Кузя-Музя.

– Только мышей, – ответила кошка. – Да и то не для того, чтобы их есть.

– Тогда для чего? – не понимала Кузя-Музя.

– Поиграть, – промурлыкала кошка. – Поиграю и отпущу.

– Это хорошо, – согласилась Кузя-Музя. Ей было жаль ни в чем неповинных мышек.

– Пойдем, – кошка направилась в сторону дома. – Поищем для тебя ночлег.

Кузя-Музя послушно побрела за кошкой. Для первого дня пребывания в деревне впечатлений у нее было более чем достаточно.

Они прошли мимо пса, который мирно дремал возле своей конуры, положив морду на передние лапы. Учуяв кошку, пес лениво прорычал что-то и перевернулся на другой бок. Кошка отыскала для Кузи-Музи укромный уголок в сарае, где было тепло и сухо, и где никто не потревожил бы ее. В углу были свалены старые тряпки и обрывки бумаги. Кузя-Музя принялась мастерить себе постельку. Кошка искоса наблюдала за ней, прилизывая свою шерстку языком. Когда постелька была готова и Кузя-Музя улеглась, кошка пожелала ей спокойной ночи и отправилась по своим делам.

Кузе-Музе не спалось. Она ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть. Но уснуть ей никак не удавалось. Из соседнего строения доносилось мычание и кудахтанье. На другом конце деревне лаяли собаки. За стеной раздавались какие-то странные звуки. Вскоре все стихло, и Кузя-Музя облегченно вздохнула. Наконец-то она сможет спокойно уснуть. Но тут со стороны пруда донесся странный протяжный скрип. Это в траве застрекотали цикады. Кузя-Музя часто слышала их стрекотание в лесу и поэтому не обратила на них никакого внимания. Под их заунывную песню она и уснула.

Кузя-Музя проснулась, когда уже высоко на небе светило солнышко. Кошка дремала рядом, довольно мурлыча. Осторожно, чтобы ее не разбудить, Кузя-Музя вылезла из своей постельки и вышла на улицу. Во дворе уже во всю кипела жизнь. Куры, что-то усердно выискивая рылись в куче песка. Рядом с ними с гордым видом взад и вперед расхаживал петух, косо посматривая то на кур, то на зевавшего неподалеку пса. Кузя-Музя вежливо поздоровалась с курами. Те, не обратив на нее никакого внимания, продолжали рыться в песке. И только петух свысока посмотрел на нее, и что-то сказал курам. Те, на время оставив свое занятие, шумно заквохтали и замахали крыльями. Петух еще раз искоса посмотрел на незваную гостью, взлетел на забор и, вытянув шею, прокукарекал. Кузя-Музя никогда еще не слышала петуха и, испугавшись такого громкого крика, поспешила вернуться в свое убежище.