Александр Белоголов - Шестой выстрел

– Артём, дружище! Ты знаешь, а ведь я до твоего этого рассказа даже не представлял себе той меры ответственности, которую берёт на себя командир, когда он ведёт своих солдат в бой. Пока не в силах этого переосмыслить. Да, не так всё просто, как я думал. Я обязательно найду эту книгу и буду ее внимательно читать.

– Знаешь, Даня, еще я с удовольствием прочитал воспоминания отца моего деда, то есть моего прадеда, он написал их так просто – для себя и для родственников, а не для публикации. Он был командиром отдельного пулеметного подразделения, и в своих воспоминаниях рассказывает о защите и обороне Ленинграда, о том, как вели огонь по воздушным целям, то есть по самолетам противника, о том, как и чем питались, как спали. И даже рассказывает о пулеметах, будто они его однополчане. В начале войны у них были пулеметы «Максим» с жидкостным охлаждением стволов, с которыми была постоянная проблема. Летом при интенсивной стрельбе вода начинала закипать, а зимой в кожухи нужно было заливать смесь воды и глицерина, чтобы эта смесь не замерзала, но поступающий глицерин солдаты втихомолку съедали, потому, что он сладкий. А потом их перевооружили на крупнокалиберные пулеметы ДШК, с которыми этих проблем не было. Прадед с восторгом отзывается об этих пулеметах, называет его зверь-машина, и упоминает, что солдаты любовно называли пулемет «Дашенькой». И знаешь ли, дружище, я недавно слышал и видел по телевидению, что эти пулеметы до сих пор стоят на вооружении многих армий мира. Вот это оружие!

– Артем, ты мне, я прямо скажу, глаза открыл на эту литературу, это же целый, неведомый для меня пласт. Я вот сейчас пытаюсь вспомнить, что мы на эту тему изучали по литературе и ничего, кроме «Сына полка», припомнить не могу, да и то он рекомендовался для внеклассного чтения, а я, честно признаюсь, его и не читал. Странно как-то, что такую литературу обошли стороной. Да, ты еще что-то сказал про, как бы сказать, пустые, ничего не значащие книги о войне. О чем это?

– Полная ерунда. У деда есть одна такая, он ее не выбрасывает, и хранит в качестве примера глупости, в ней фашистские солдаты представлены как трусы, не умеющие воевать. Может быть, во время войны такая литература имела смысл, но сейчас просто вызывает смех.

– А о чем там, в этой книге?

– Это, как мне помнится, какой-то сборник рассказов, я один посмотрел, а больше не стал. Там, типа, у красноармейца Васи Петрова во время боя неожиданно закончились патроны, но он не растерялся, а схватил свою винтовку-трехлинейку за ствол и прикладом покосил целый взвод вражеских автоматчиков, а потом сел на пенек, закурил самокрутку, и пожаловался командиру, что только разогрелся, а работа закончилась. Я, конечно, утрирую, но суть именно такая.

– Ладно, Артем, спасибо, пока! – Даня загрузил книги в рюкзачок и собрался уходить, но у двери обернулся. – А ты не в курсе, что готовят девчонки нашего класса к Новому году? Помнишь, они всегда ставили какую-нибудь пьесу, и нас приглашали принять участие, а сейчас молчат, но что-то в тайне готовят.

– Нет, Даня не знаю. Я даже спрашивал у Насти, но она хитро улыбнулась, и сказала, что ничего не знает.

– Ну, бог с ними, так и так узнаем их тайну. Пока!

– Счастливо!

– «Господи, похоже, что Даня смирился с тем, что я не собираюсь поступать вместе с ним в военное училище», – с удовлетворением подумал Артем. И еще ему на мгновение вспомнилось, что при расставании с бабой Маней, которая предчувствовала будущее, она намекнула, что ему – Артему предстоят великие и многотрудные дела, но конкретизировать ничего не стала. – «Ладно, до окончания школы еще далеко, всё решится», – подумал Артем и принялся разбираться с домашними заданиями.

– Да, до свидания! – и разочарованный отец Артема отключился. – Опять, очередная затяжка с переездом на новую квартиру, – пояснил он сыну и, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей стал повторно рассматривать последний протокол испытания образца металла на твердость. И хотя испытания проводились по сокращенной программе, было понятно, что результат не соответствует тому, что он ожидал получить. Мало этого – результат был прямо противоположный. Отец отбросил протокол на кухонный стол и откинулся на спинку дивана. Ещё загодя он решил для себя, что в случае получения очередного отрицательного результата он эту работу прекращает навсегда. Особого сожаления не было, так как в научной и инженерной работе тупиковый путь является одним из многих возможных. Он без колебаний заложил протокол в папку со статьями, расчетами, схемами и другими протоколами и решительно направился к входной двери с тем, чтобы выбросить папку в мусоропровод, поставив окончательную точку на этом деле. Однако, проделав пару шагов, решил, что когда-нибудь, на досуге рассмотрит все эти материалы, чтобы попытаться найти ошибку. Папка была убрана на самый верх посудного шкафа. Туда же отправился и действующий макет прибора для обработки металлов, разработанный и изготовленный под его руководством.