Алиса Мэтт - Приключения домовенка Тимы и его друзей. Фантастическая сказка

– Ой, что это я всё о холоде да о холоде, – почесал затылок Тима, – наверное, настроение мокрое и холодное.

Малыш печально вздохнул и, продолжая размышлять, подошёл к огромному зеркалу в тяжёлой деревянной раме, которое висело в комнате на стене. Задумчиво посапывая, взглянул на себя и улыбнулся своему отражению.

Сквозь густые коричневые ресницы на него смотрело маленькое симпатичное пушистое создание, похожее на разноцветного медвежонка-коалу. Раньше домовёнок боялся своего отражения: визжал и отскакивал в сторону от пушистика, глядящего на него из сказочных зеркальных глубин. Сегодня он с удовольствием вертелся перед зеркалом, поглаживая лапками шёлковый красный платок, повязанный вокруг шеи. На Тиме была белая рубашка с коротким рукавом, украшенная вышивкой: зелёный луг с жёлтым солнышком и синими незабудками – они напоминали Тиме о доме. Рубашка свободно ниспадала на красные холщовые штанишки, которые прикрывали лохматые лапки Тимоши до середины коленки. Любимые штанишки Тимы были в заплатках и довольно плотно облегали упитанного малыша.

– И всё-таки мама была права, – рассуждал Тимофей, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком, – Похож я на деда, что ни говори, – он загадочно улыбнулся своему отражению. – Пусть у дедушки нет радужной шёрстки, зато ушки и глаза у нас одинаковые (из-за разноцветной шёрстки, покрывающей тело малыша, родителям Тимы пришлось уехать из городской квартиры. Тима был не такой, как все, над ним смеялись другие домовые. Поэтому родители решили временно перебраться в лес, пока Тима не подрастёт).

Он продолжал крутиться перед зеркалом, рассматривая свой чубчик и породистые ушки, которыми очень гордился дедушка Фокс. Мама часто рассказывал Тиме о дальнем родстве с троллями. Хоть и живут они в далёкой Англии, но уши у них такие же маленькие плоские и слегка вытянутые вверх.

Тима подмигнул своему отражению, тяжело вздохнул, повернулся спиной к зеркалу и заковылял прочь. Самолюбование пошло ему на пользу – настроение улучшилось и засияло всеми цветами радуги. На хитрой мордашке Тимофея промелькнула улыбка. Тихонько напевая весёлый мотивчик, малыш направился на кухню. С каждым шагом настроение Тимофея поднималось, подобно столбику термометра, показывающему температуру воздуха в тёплый солнечный день. Продолжая петь, он шагнул в темный длинный коридор, где лампочка давно перегорела.

Осторожно ступая по жуткому коридору и опираясь на шершавую холодную стенку, он медленно продвигался вперед. Наконец, мрачный, пахнущий сыростью коридор остался позади, – и Тима, щурясь от яркого солнечного света, оказался на кухне. В центре, в окружении резных стульев с высокими спинками, стоял большой деревянный стол. Ножки его были вырезаны из крепкого дуба и напоминали мощные сильные лапы африканского льва. Они поддерживали тяжёлую столешницу. У стены, рядом с подоконником, стояла электрическая плита и огромный деревянный кухонный шкаф. Разноцветные стеклянные витражи на верхних полках искрились в лучах солнечного света. Шкаф был такой большой, что в его недрах, при желании, можно было бы сделать настоящую комнату, в которой Тима мог бы жить. Но он нашёл себе более безопасное место на кухне: за шкафом. Там, на старом потрёпанном коврике, рядом батареей, была его спальня.

Коврик Тимоша без зазрения совести утащил у соседей. Тётя Галя, толстая пожилая домохозяйка с рыжими, всклокоченными волосами, долго ругала неизвестного хулигана, укравшего коврик, много лет пролежавший перед дверью тридцатой квартиры. Соседка даже не подозревала, что маленький воришка живёт в квартире напротив. Первое время, когда пожилая женщина очень громко возмущалась, Тима хотел объяснить, что коврик взял во временное пользование и при первой же возможности вернёт обратно. Но тётя Галя так громко кричала, что Тима, считая себя умным и воспитанным домовёнком, решил пока ничего не говорить скандальной соседке. Он надеялся, что скоро вернётся домой, а перед этим неприменно отдаст законной хозяйке её любимый коврик.

Тима тяжело вздохнул, уселся на пол, прислонился спиной к батарее, сжал лапки в кулачки, закрыл глаза и увидел испуганное лицо своей мамы. Она, прикусив нижнюю губу, прижимала его одной рукой к груди, а другой открывала багажник автомобиля. В её огромных голубых глазах искрились слёзы. Она ласково улыбалась и, прикасаясь губами к его маленькому ушку, нежно шептала:

– Поезжай и ничего не бойся! Как только ОН перестанет тебя преследовать, я приеду и заберу тебя! А пока отправляйся в город и спрячься, чтобы никто не знал, где ты. Я обязательно приеду за тобой, мой милый малыш, – продолжила она, захлопывая дверцу багажника.