Владимир Железников: Девушка в военном

"Устала, - сказала она. Девушка встала и снова оглянулась". - Никого, как в пустыне".

В это время из-за леса вынырнул самолёт, пролетел бреющим над нами и дал очередь. Я увидел серую струйку пыли от пуль ещё метров за десять от нас. Она прошла выше моей головы.

"Бегите! - крикнул я. - Он сейчас развернётся".

Самолёт снова шёл на нас. Девушка упала. Фьють, фьють, фьють просвистело снова рядом с нами. Девушка приподняла голову, но я сказал:

"Не шевелитесь! Пусть думает, что он нас убил".

Фашист летел прямо надо мной. Я закрыл глаза. Боялся, что он увидит, что у меня открыты глаза. Только оставил маленькую щёлочку в одном глазу.

Фашист развернулся на одно крыло. Дал ещё одну очередь, снова промазал и улетел.

"Улетел, - сказал я. - Мазила".

Потом девушка потащила меня дальше. Когда она меня дотащила до железнодорожной станции, было уже темно. Мы ползли десять часов.

* * *

- Вот, брат, какие бывают девушки, - сказал Сухов. - Один раненый сфотографировал её для меня на память. И мы разъехались. Я - в тыл, она обратно на фронт.

Я взял фотографию и стал смотреть. И вдруг узнал в этой девушке в военном костюме мою маму: мамины глаза, мамин нос. Только мама была не такой, как сейчас, а совсем девчонкой.

- Это мама? - спросил я. - Это моя мама спасла вас?

- Вот именно, - ответил Сухов. - Твоя мама.

Тут вернулся папа и перебил наш разговор.

- Нина! Нина! - закричал папа из прихожей. Он любил, когда мама его встречала.

- Мамы нет дома, - сказал я.

- А где же она?

- Не знаю, ушла куда-то.

- Странно, - сказал папа. - Выходит, я зря торопился.

- А маму ждёт фронтовой товарищ, - сказал я.

Папа прошёл в комнату. Сухов тяжело поднялся ему навстречу. Они внимательно посмотрели друг на друга и пожали руки. Сели, помолчали.

- А товарищ Сухов рассказывал мне, как они с мамой были на фронте.

- Да? - Папа посмотрел на Сухова. - Жалко, Нины нет. Сейчас бы обедом накормила.

- Обед ерунда, - ответил Сухов. - А что Нины нет, жалко.

Разговор у папы с Суховым почему-то не получался. Сухов скоро поднялся и ушёл, пообещав зайти в другой раз.

* * *

- Ты будешь обедать? - спросил я папу. - Мама велела обедать, она придёт не скоро.

- Не буду я обедать без мамы, - рассердился папа. - Могла бы в воскресенье посидеть дома!

Я повернулся и ушёл в другую комнату. Минут через десять папа пришёл ко мне.

- Юрка, - голос у папы был виноватый, - как ты думаешь, куда пошла мама?

- Не знаю. Оделась по-праздничному и ушла. Может быть, в театр, сказал я, - или устраиваться на работу. Она давно говорила, что ей надоело сидеть дома и ухаживать за нами. Всё равно мы этого не ценим.

- Чепуха, - сказал папа. - Во-первых, в театре в это время спектаклей нет. А во-вторых, в воскресенье не устраиваются на работу. И потом, она бы меня предупредила.

- А вот и не предупредила, - ответил я.

После этого я взял со стола мамину фотографию, которую оставил Сухов, и стал на неё смотреть.

- Так-так, по-праздничному, - грустно повторил папа. - Что у тебя за фотография? - спросил он. - Да ведь это мама!

- Вот именно, мама. Это товарищ Сухов оставил. Мама его из-под бомбёжки вытащила.

- Сухова? Наша мама? - Папа пожал плечами. - Но ведь он в два раза выше мамы и в три раза тяжелее.

- Мне сам Сухов сказал. - И я повторил папе историю этой маминой фотографии.

- Да, Юрка, замечательная у нас мама. А мы с тобой этого не ценим.

- Я ценю, - сказал я. - Только иногда у меня так бывает...

- Выходит, я не ценю? - спросил папа.

- Нет, ты тоже ценишь, - сказал я. - Только у тебя тоже иногда бывает...

Папа походил по комнатам, несколько раз открывал входную дверь и прислушивался, не возвращается ли мама. Потом он снова взял фотографию, перевернул и прочёл вслух:

- "Дорогому сержанту медицинской службы в день её рождения. От однополчанина Андрея Сухова". Постой-постой, - сказал папа. - Какое сегодня число?

- Двадцать первое!

- Двадцать первое! День маминого рождения. Этого ещё не хватало! Папа схватился за голову. - Как же я забыл? А она, конечно, обиделась и ушла. И ты хорош - тоже забыл!

- Я две двойки получил. Она со мной не разговаривает.

- Хороший подарочек! Мы просто с тобой свиньи, - сказал папа. Знаешь что, сходи в магазин и купи маме торт.

Но по дороге в магазин, пробегая мимо нашего сквера, я увидал маму. Она сидела на скамейке под развесистой липой и разговаривала с какой-то старухой. Я сразу догадался, что мама никуда не уходила. Она просто обиделась на папу и на меня за свой день рождения и ушла.