Игорь Шиповских - Три сказки о купцах

Утро следующего дня было прекрасным. Светило солнышко, на небе ни тучки, ни облачка. Только живи и радуйся. Вот и Пелагея, едва проснувшись, уже возрадовалась новому дню. Ах, бедняжка, она ещё не знала, что над её головой уже нависла тень коварного замысла её обожаемого Игнаши. И первой её мыслью было скорей увидеть его, пусть украдкой, откуда-нибудь издалека, но непременно увидеть своего строптивого касатика. Зайти к нему в лавку после вчерашнего конфуза она не решалась, но вот подкараулить его где-нибудь на улице ей очень хотелось.

А потому Пелагея быстро собралась и даже толком не позавтракав, отправилась фланировать по ярмарочной площади. Хотя надо заметить, что завтракать она очень любила, и более того делала это долго и с великим наслаждением. Обычно завтраком являлось продолжительное чаепитие с яичницей и пирогами растянутое почти до обеда, а там уже и супы в дело шли. Но не в этот раз. Ныне в ней билась любовь, а не аппетит, и желание наперво увидеть предмет своего обожания, затмило все её пищевые привычки. Кушать пироги с яичницей, не было времени, душа рвалась к любимому.

И вот тут Пелагею ждал удивительный сюрприз. Едва сделав пару шагов напротив лавки своего Игнаши, она вдруг ощутила, как её кто-то снизу дёргает за подол. Естественно она остановилась и оглянулась посмотреть кто там. А там стоял невысокого роста мальчуган в красной рубашонке с букетом алых роз и протянутой рукой, в которой была зажата роскошная цветастая открытка, какие обыкновенно посылают лишь при амурных делах.

– Это вам сударыня!… – кратко вскрикнул паренёк и расплылся в благостной улыбке.

– Мне!?… но от кого!?… ты ничего не напутал, мальчик!?… – поспешно и немало изумившись, спросила Пелагея.

– Да вам!… так в открытке написано,… да вы сами прочитайте!… – также живо отозвался паренёк, сунул Пелагее в руки букет с открыткой и тут же куда-то умчался. Пелагея растерянно поднесла открытку к глазам и прочла её содержание.

– Всемилостивейше прошу вас, Пелагея Марковна, простить меня за моё вчерашнее грубое и неучтивое поведение!… Примите в знак примирения этот скромный букет и приглашение зайти в моё торговое учреждение в любое удобное для вас время!… С уважением, ваш Игнат Скоробогат!… – от прочитанного у Пелагии сразу закружилась голова, и она чуть не потеряла рассудок. Не веря своим глазам, она ещё раз бегло прочла послание. Уж чему-чему, а грамоте, впрочем, как другим наукам она была обучена. А прочтя, вновь убедилась; да, действительно, перед ней извиняются и приглашают в гости помириться.

Еле-еле совладав с чувствами, Пелагея, выправила осанку, взяла себя в руки и демонстративно понюхала розы. Ах, этот бесподобный аромат, он просто-таки околдовал Пелагею, ведь ей ещё никогда и никто не дарил цветов. А здесь сразу розы, и притом такой дивный букет. В следующую секунду, Пелагея, так и не отнимая букет от лица, украдкой взглянула в окно Игнатовой лавки, и, конечно же, сходу обнаружила в нём самого хозяина.

Игнат широко улыбался своей белозубой улыбкой и изящно манил рукой, приглашая зайти к нему. Ну, кто же откажется от такого приглашения. Вот и Пелагея с замиранием сердца кивнула ему в ответ головой и потихоньку, не спеша, направилась к двери лавки. Но не успела она сделать и пары шагов, как дверь отворилась, и на пороге очутился сам Игнат.

– Милости прошу, Пелагея Марковна,… не обессудьте,… прошу-прошу… – учтиво поклоняясь, приглашал он войти. Ну, Пелагея и вошла. Она и слова не успела сказать, как Игнат продолжил распинаться перед ней.

– Вчерась я повёл себя как глупец и позволил грубо выражаться в ваш адрес, указывая на узость моих проходов меж прилавков,… дескать, они тесны для вашей фигуры,… и, мол, как только такая теснота прекратиться, так вы можете пожаловать ко мне с вопросами о парижской моде!… В общем, неприятный разговор!… Ну а сегодня смотрите, проходы широкие,… мы специально раздвинули прилавки, чтоб они не мешали нам вести беседу,… всё для вас Пелагея Марковна, лишь бы вам было комфортно!… И кстати, дабы нам легко говорилось и приятно общалось, мой приказчик заварил свежайшего кофею и купил самых наивкуснейших пирожных!… Так что пройдёмте к столу, и я с превеликим удовольствием расскажу вам обо всём, что вас интересует!… – вежливо и даже как-то подобострастно предложил Игнат, отчего у Пелагеи чуть ли глаза на лоб не полезли.

– Всё ли я правильно поняла, Игнат Карлович?… вы ради меня раздвинули ваши прилавки и кофею заварили?… нечто такое возможно!?… Я прямо теряюсь в догадках,… уж не хотите ли вы заманить меня какую-нибудь ловушку и ещё больше обидеть?… в чём тут подвох?… я вся в смятенье!… – только и смогла произнести она.