Людмила Перцевая - Вслух! Книга для семейного чтения. Сказки, стихи, рассказы

– Спаси меня Сеть, что я натворил! Извини, хозяин, забери своего пацана. Но он тоже виноват, торчит тут седьмой час, вирусов напустил… Не мудрено, что эти зомби приняли его за своего персонажа. Еще бы чуть-чуть, и канул бы он во Всемирной паутине навсегда. Когда эти пауки тут появляются, даже я ничего уже сделать не могу.

– Ладно, чего уж там, – хмуро откликнулся папа. – Я тебя сейчас на пароль поставлю, а повторится еще раз такой захват – переформатирую к чертям собачьим, и будешь у меня только на набор работать, без Интернета.

Васька мягко погрузился в соленую морскую воду, как во сне или замедленной съемке вынырнул на поверхность и тут же подхваченный сильными папиными руками оказался на борту океанской яхты. Леопард только зубами клацнул, и тут же, забыв про супергероя, погнался за стайкой пингвинов.

Папа вывел Ваську на берег, разоружил, и через какое-то мгновение они через рамку монитора вернулись в комнату. Мама залилась слезами и кинулась обнимать Ваську. Он был весь белый и едва стоял на ногах.

На следующее утро за завтраком папа спросил сына:

– Вась, а где твой футбольный мяч, который я тебе позавчера подарил?

Васька покраснел и отвернулся.

– Да мы с ним… Это… Ну, вроде как поссорились. Он в крапиву забился и не выходит.

– Понятно. Ну, пойдем, поглядим.

Папа бесстрашно залез в крапиву и вынул мяч.

– Ну, ничего себе, кто же его довел до такого состояния, вы с Сашкой, что ли?

– Пап, ну мяч ведь для того и существует, чтобы его пинали и гоняли, – начал оправдываться сын.

– Ага, и чтобы в лужах топили, об стену лупили, ночью одного в грязи бросали, – обиженно пискнул Мяч.

Папа ничего не сказал. Он взял насос, подкачал Мяч, окатил водой из водопроводного крана, крепко насухо вытер его и высоко подбросил вверх. Тот тут же звонко откликнулся:

– Ура! Пойдем, Вась, поиграем, зови Сашку и других ребят, я не обидчивый!

И они помчались на околицу, где было футбольное поле.

– Кря – кря – кря! – кричала Утка,

Непо-ря-док тут в ря-дах!

Я волнуюсь не на шутку,

Сын пропал – и нет следа!

Снова всех пересчитаю:

Кря – кря – кря – четыре – пять!

Должен здесь стоять он, с краю,

Нет, не может он летать!

Всем пора на моцион,

На заплыв по лужам,

Где же селезень, ведь он

Числится мне мужем!

Кря – кря – кря, ищи сынка,

Баловня, озорника,

Загляни к гусятам,

Он играл вчера там…

– Детки все уже в воде,

Лапки загребают,

Не кричи ты о беде,

Там сынок, я знаю!

Всех, пострел, опередил,

И ныряет, что есть сил!

Было это ни в каком не в царстве, а в нашем государстве, прошлой зимой. На наш маленький городок налетела злющая бабка Метель и утопила все улицы в снегу. Занесла все домишки, приперла сугробами все двери. Но жители городка не испугались: взяли большие лопаты и начали отбиваться от Вихрей снежных, отпихивать Сугробы-Увальни. Целые горы снега за городом накидали! Тут уж ребятишки из домов высыпали, вынесли санки и начали с этих гор кататься. То-то было им весело!

Девочка Анечка так кувыркалась в снегу, так ныряла в снежные волны, что снег набился ей в рукавички и валенки, под рукава и в шапку. Она и не заметила, как вредные и колючие внучки бабки Метелихи – Ледышки пристыли к ней, примерзли, пробрались под шубкой и заледенили всю грудь.

Пришла Анечка домой, а у самой даже сил нет раздеться. Пришлось маме помогать малышке. Увидела мама, как Анечка замерзла, давай ее отогревать, малиной отпаивать, молочком горячим потчевать. Да только все напрасно. Внучки-Ледышки никак не отстают, горло Анечки сушат, грудь кашлем надрывают, пальчики в ледяные сосульки превращают.

Целую зиму доктора Анечку лечили, и от лекарств и уколов стала девочка бледной и худой, прозрачной, словно льдинка. Лежит в постельке, ни играть, ни кушать не хочет. Глянет в оконце, а там только белые сугробы да черные ветки деревьев скребут по стеклу. Даже про свои любимые фломастеры Аня забыла, рисовать ей совсем не хочется.

Вот как-то раз ночью, когда все в доме уснули, собрались фломастеры совет держать: как Анечку спасти от ледяной напасти? Зеленый фломастер сразу заявил:

– Надо вернуть миру все цвета жизни, чтобы солнце снова стало ярко-оранжевым, деревья и трава – зелеными, а цветы – голубыми, желтыми и алыми.

– Да, и небо должно быть голубым, ярко-синим, а не таким безрадостно серым, – поддержал его Синий фломастер.