Иван Терехов - Сновидение Жени

Вы не устали? Каждый день приводить себя в порядок, для тех, кому до вас нет и дела, волочиться по веткам метро среди тысяч безучастных лиц, выдавливать из себя приветствия и улыбки. Вы никогда не чувствуете себя одиноко? Пусть даже в знакомой компании или в кругу семьи. Я повторю, вы не устали?

Женя провалился в сон. Он лежал посреди цветущего луга. Вокруг шелестела трава, слышалось пение кузнечиков. С неба слепило солнце. Женя потянулся.

– Времени ещё много, так что можно вспомнить приятное. Что бы выбрать? День Рождения? Новый год? О, точно! Новогоднюю дискотеку.

Одни школьники, называли это событие новогодним балом, другие – дискотекой, третьи – непристойным словом. Но для всех это было нечто волшебное и значимое.

Мир потемнел, покрывшись отупляющим гулом и светом стробоскопа. Женя встал. Гул стих. Вокруг шевелились тени людей. Зазвучала спокойная, плавная музыка. Женя подошел к рядам стульев, выставленных вдоль стены.

– Разрешите пригласить вас на танец?

Света улыбнулась и отвела взгляд в сторону, но всё же вложила свою руку в руку Жени, и поднялась навстречу. Время замедлилось.

– Этот вечер я никогда не забуду, – пронеслось воспоминание о мысли, прозвучавшей в его голове в тот день.

Света и Женя медленно покачивались в такт музыке.

Вдруг Женя почувствовал, что рука Светы покидает его плечо.

– Извиняй, но этот танец Света обещала мне.

И вот уже Света танцует с Вовой, а Женя стоит в углу зала, обескураженный и неуклюжий. Было ощущение, будто Вова знал, что Женя попытается пригласить Свету, и специально, чтобы обидеть, увёл партнёршу. Звучит медленный танец, каждый нашел себе пару, и только Женя стоит и неловко двигается в одиночестве. Женя начинает слышать смешки. Это над ним смеются? Нет. Стоп!

Женя остановил сновидение. Сколько раз он пытался вырезать этот досадный момент из своей памяти, и сколько раз он возвращался вновь. Хотелось ощутить лишь первую часть воспоминания, но никак не эту. Женя поднял руку и сжал кулак. Актовый зал скомковался, как лист бумаги, и исчез. Женя оказался в пустоте.

– Пришло время заняться чем-то полезным. Смоделирую, пожалуй, завтрашний день.

Женя начал моделировать. Первая часть особого интереса не представляла. Зарядка, завтрак. Это можно пропустить. Далее, моделирование показало опоздание в школу. Женя отмотал назад, и ещё раз пересмотрев утро, решил, что опаздывать будет в любом случае. Предстояло, выбрать. Пойти пешком или поехать на автобусе. Выбрав первое, он расслабился. Моделирование шло своим чередом. Пять уроков прошли гладко. А вот на шестом моделирование показало контрольную работу. Нет, Женя-то готов. Кое-кто может быть не готов. И этот кое-кто сидит один за партой. Стало быть, если Женя подсядет, то рано или поздно к нему обратятся за помощью. О, он поможет. Это может стать поводом для общения. А может и для дружбы.

Тут размышления Жени прервал разговор.

– Ой, я так волновалась. Ужасно выступила! Думала, ничего не выиграю. И тут меня объявляют!

– Вот это здорово! Ты, наверно, долго тренировалась.

– Ещё бы! Я, в отличие от этих лопушков, допоздна на тренировках.

– Ну я то не лопушок?

– Нет, конечно. Мы же с тобой друзьяшки.

Женя огляделся. Внешне модель не изменилась. Те же стены. Те же люди. Звуки не те. Женя вышел из класса. За дверью находилось точно такое же помещение. Это была перемена. Света сидела на третьей парте в среднем ряду и одаривала своим общением Вову. Да, Светлана, как всегда, была прекрасна, но не она приковала внимание Жени. Внимание его привлёк наблюдавший за этой парочкой. Это был человек, словно слепленный из глины с сухой потрескавшейся коркой вместо кожи. Из всех черт на его лице отсутствовала лишь одна. Рот.

Женя остановил моделирование.

– Ты позволил себе хозяйничать здесь, за что приговариваешься к ликвидации.

Человек не ответил. Он продолжал глядеть на замершие фигуры одноклассников. Женя продолжил.

– Не пытайся притвориться кошмаром. Эти ребята не своевольничают. А вот сгусток из накопившихся мыслей, вроде тебя, может.

Человек вздрогнул и направил свой взгляд прямо на Женю. Женя поднял указательный палец. Тот вытянулся и превратился в топор. Со стороны глиняного человека раздался смешок. Хоть рта он не имел, но слышно Жене его было прекрасно.

– Отрубить голову?! Да ты что! А шляпу тогда на чем носить? А есть во что?

Голос глиняного был низкий, басовитый. Речь то и дело прерывалась хихиканьем. Женя замахнулся.