Игорь Шиповских - Двадцать одна сказка обо всём на свете

Однако Густав зря так переживал, для него всё сложилось просто великолепно, чего нельзя сказать о его внезапном пациенте. Настал срок, и объявили результаты лотереи. Один билет достался сыну прачки, другой ремесленнику из пригорода, а третий билет выиграл виноторговец. И надо же было такому случиться, именно в тот же день сынок виноторговца открывая бочку с вином, сломал себе руку. Да так неудачно, что рука повисла, как плеть и абсолютно не шевелилась. Виноторговец, по слухам зная, что на постоялом дворе остановился искусный лекарь, привёз своего сына к нему. Бедняга так испугался, что был готов отдать всё, лишь бы его сынок поправился.

– Помоги, господин лекарь,… бери, что хочешь,… хоть вино, хоть деньги, хоть золото,… но только вылечи ему руку… – представ с сыном пред Густавом, слёзно взмолился виноторговец.

– Помочь твоему горю, конечно, можно,… безвыходных положений не бывает,… но только ни денег, ни золота мне от тебя не надо,… у тебя есть кое-что более ценное,… и это пригласительный билет на бал в королевский дворец!… Твоего сына я и так вылечу,… но вот если бы ты подарил мне этот билет, я бы был тебе обязан всю жизнь… – бегло осмотрев мальчонку, сходу раскрыл все свои секреты Густав.

– Ха!… билет на бал, только и всего!… Да бери, мне его не жалко,… на что он мне теперь нужен, коли сын калекой останется!… – узнав столь странную цену за лечение, радостно воскликнул торговец вина.

– Хорошо,… тогда не будем терять времени,… я прямо сейчас же возьмусь за дело… – живо отозвался Густав и стал готовить парня к операции. Виноторговец, дабы не мешать ему, быстрей умчался домой за билетом. А уже через час всё было сделано. Операция прошла успешно. Густав, умело соединил связки и нервы, сложил правильно кости и зафиксировал их гипсовой повязкой. Сын виноторговца настолько хорошо себя чувствовал, что Густав не стал его задерживать у себя и в тот же вечер отпустил их с отцом домой. Тем более выигрышный билет он уже получил, и надо было начинать готовиться к балу.

Таким образом, вышло, что все билеты Рождественской лотереи были распределены, и их счастливых обладателей официально пригласили на торжество. День бала маскарада настал быстро. Не успели оглянуться и вот уже гости праздника съезжаются во дворец. А гостей, как это и полагается, у парадных дверей встречают разодетые лакеи. Далее чопорный церемониймейстер приглашает их пройти в тронный зал. Там дорогих гостей по очереди представляют королю Карлу, королеве Розалии и принцессе Анне. Густав также прошёл эту церемонию представления. Именно так он впервые увидел свою сестру и отца. Несмотря на всеобщее ликование и радость, царившие в праздничной атмосфере дворца, ничто не укрылось от пытливого взора знающего лекаря.

Густав сразу обратил внимание на болезненный вид Анны, и чрезмерное внимание к ней со стороны служанок. Они прямо-таки вились вокруг неё, упреждая любые её желания. Мгновенно сообразив, что девушки таким образов пытаются сохранить тайну немощи принцессы, Густав усилил своё наблюдение. Но вот наконец-то приветствие закончилось, и всех гостей пригласили за столы. Началось пиршество. Поведение слуг и придворных лакеев насторожило Густава ещё больше. Ему стало понятно, что все они делают так, чтобы принцесса во время пира лишний раз не вставала и не напрягалась при смене блюд.

– Ох, как они оберегают её,… значит, дело совсем плохо,… придворные лекари явно не справились со своими обязанностями,… надо скорее принимать радикальные меры, вплоть до операции… – сделал верный вывод Густав и невольно задумался. Мысль о том, что его мать, хоть и нечаянно, но стала причастной к страданиям этой хрупкой, чудесной девочки, повергла его в сильное волнение. Он был готов немедленно броситься к Анне на помощь, осмотреть её, начать лечение. И только благоразумие удержало его от этого необдуманного поступка. То был бы непростительный шаг, ведь его могли бы просто не понять и выгнать с бала, тогда бы он уже никогда не смог бы помочь сестре. И Густав стал ждать.

Меж тем пир подходил к концу, настало время танцев. Принцесса оживилась, и, встав из-за стола, приготовилась к первому туру вальса. Но вдруг она слегка покачнулась. Лакеи со служанками тут же бросились к ней. Стали придерживать её, поправлять платье, туфли. И тем самым чуть не выдали тайну специальной обуви принцессы. Если многие придворные знали об этом, то гости бала и горожане не имели ни малейшего представления. Все замерли в нерешительности, никто не понимал, что им делать дальше. Но принцесса всё сгладила, лёгким жестом отстранила слуг и ангельским голоском объявила.