Мария Мартова - Небывалые были

Оглушительные крики «браво» доносились со всех сторон. Но их не слышал карлик. Не слышала их и она, королева праздника. Их взгляды встретились и больше не могли оторваться друг от друга. Она улыбалась только ему, самому красивому мужчине в этом зале, и только она могла разделить с ним его неутолимое чувство любви и бесконечного счастья.

– А теперь бал! – услышала публика голос конферансье и хлынула в соседний танцевальный зал.

Слышали те двое о начале бала или нет, они и сами не знали. Волна восторженной публики подхватила их и понесла на танцпол, закружив в водовороте безумного танца.

Вокруг юного кавалера во фраке, с золотой медалью на шее тут же столпились стайки милых звонкоголосых девушек.

– Какой красавчик! – щебетали они и протискивались сквозь толпу соперниц поближе к кумиру.

– Я буду с ним танцевать.

– Нет, я.

– Как бы не так.

Гибкие ловкие руки юных охотниц за прекрасным подхватили застенчивого гостя и унесли в море танца. Он никому из обольстительниц не смел отказать, всем улыбался и, кружась в паре то с одной партнершей, то с другой, все время оглядывался, пытаясь отыскать взглядом ту единственную, ради которой он сюда попал. И она, предмет его грез и желаний, тоже оказалась в кольце мужского внимания. Никто из обожателей не желал упустить случай пригласить ее на танец и ни за что не хотел уступить это право другому.

Временами ее искрящийся счастьем взгляд встречался с его взволнованным. Тогда она пыталась всеми силами подойти к нему, но сильные руки галантных кавалеров мешали ей сделать это. Так продолжалось снова и снова. Разлученные влюбленные то приближались, то удалялись друг от друга и все время терялись в шумной толпе, не дававшей им слиться воедино.

Перед глазами разуверившегося в своих силах юноши в безумном свете тысяч огней мелькали пестрыми цветами дамские шляпки и мужские галстуки. Громкие аккорды музыки заглушали топот ног и вздохи умиления. Воздух переполняли запахи кружащих голову духов.

Карлик вконец обессилил. Буря света и цвета слились в его глазах в один слепящий поток. Голова раскалывалась от оглушительного звона. Непослушные ноги подкашивались и грозили не удержать на месте измученного беднягу, на душе которого было скверно и неуютно. «Наверное, я сходу с ума», – подумал он и чуть не потерял сознание.

И тут в его голове пронеслась неведомо откуда взявшаяся мысль: «Если очень захотеть, то желание обязательно сбудется». Неожиданно гром музыки утих, толпа замерла, словно остановленная стеной гигантская волна, и, разбившись на две половины, проложила живой коридор через весь зал. Из его противоположных концов глядели друг на друга две пары влюбленных глаз, не замечавших ничего вокруг. Юноша почувствовал тонкий волнительный аромат духов его возлюбленной. Она улыбнулась ему еще нежнее и теплее прежнего. Его сердце заколотилось с удвоенной силой, голова закружилась, стало тяжело дышать.

Вдруг снова громко грянула музыка, повсюду раздался шум оваций, свист, крики радости. Измученный влюбленный попытался улыбнуться, сделал неверный шаг вперед и тут заметил, что его прекрасной незнакомки нет среди гостей. В воздухе оставался лишь едва уловимый запах ее духов.

Но где же она? Мысли тяжелыми ударами застучали у него в голове. Он еще раз всмотрелся в глубь зала, но ничего не увидел. Сотни ярких пар, как искры пламени, кружились в безудержном стремительном вихре. Карлик не выдержал напряжения, зажмурил глаза и упал без чувств.

Когда он очнулся, услышал невероятную тишину. Он слегка приоткрыл глаза. Непроницаемый мрак окутывал его плотным покрывалом, ему казалось, что он попал в глубокое подземелье. Он резко поднял голову и судорожно огляделся по сторонам.

– О, это чудо! – воскликнул он.

Маленький человечек по-прежнему сидел на холодном полу своей серой каморки. Возле его ног приветливо виляла хвостом его такса грязно-рыжего цвета с черным пятном на глазу, а на одиноком окошке мирно красовался старый невзрачный кактус с редкими желтыми колючками. За окном ласково поскрипывали не смазанные ржавые ворота.

«Хорошо-то как, – подумал карлик, – темно, тихо и спокойно».

И впрямь, голова у него больше не кружилась, сердце стучало вяло и неторопливо. И никуда ему больше не хотелось мчаться и чего-то искать. Ему совсем уже ничего не хотелось.

Он поднялся с пола и с удовольствием отряхнул свой пыльный полинялый комбинезон и поправил поношенную старую кепку. Потом подошел к некрашеному засаленному столу. Тот был, как и раньше, такого же роста, что и он.