Вадим Фёдоров: Возмутительный страусёнок

– Потом, все потом, – повторяла мама, – а сейчас спать, спать, спать… Вечером я тебя разбужу. – И она накрыла его крылом и почувствовала, как он мгновенно уснул и как вздрагивает во сне его маленькое тельце, и как колотится сердце, которому она дала жизнь.

И когда наступил вечер, страусёнок проснулся и увидел, что его мама куда-то поспешно собирается.

– Ты уходишь? – спросил страусёнок.

– Да, мне очень нужно, – ответила мама-страусиха и добавила: – Но это ненадолго.

– Ты идёшь к подножию горы, мама? Я знаю это, – сказал страусёнок. – И я пойду с тобой.

– Что ты, что ты, сыночек! Там собираются только совсем-совсем взрослые.

– Но меня пригласил прийти Слон, самый мудрый из слонов. И я обещал прийти.

– Как?! – изумилась мама. – С тобой говорил повелитель лесов?

– Да, – ответил страусёнок. – И он сказал, что, когда я совсем вырасту, ты сможешь гордиться мной.

– Значит, ты уже вырос, – тихо сказала мама-страусиха, – тогда пойдём вместе, раз так повелел мудрейший из слонов.

И они пошли вместе. И когда они подошли к подножию горы, очень высокой горы, покрытой на вершине белым сахаром – в этом страусёнок был уверен по-прежнему! – они увидели множество зверей и птиц, которые почтительно стояли в отдалении от жёлтого и немного коричневого Льва, самого справедливого из львов, и немножко серого Слона, самого мудрого из слонов. А около них, – страусёнок сначала даже не поверил своим глазам, – стояла Хромая Антилопа. Рядом с повелителем лесов и повелителем равнин она чувствовала себя очень неловко. И поэтому стояла, низко опустив голову, словно стесняясь встретиться взглядом со зверями и птицами, которые с некоторым недоумением разглядывали хромоножку.

Все стояли спокойно, чего-то ожидая, изредка тихо переговариваясь. Затерявшийся среди всех страусёнок краешком глаза – как того требовало приличие! – разглядывал взрослое население лесов и равнин. Здесь были все: и Чёрная Пантера, которая сидела, не поднимая головы, как изваяние, и семья носорогов, и стая гиен, и питон, и горилла, и все, все, все… кого когда-либо встречал страусёнок в Большом лесу или на Большой равнине.

И тогда поднялся Лев, и его грозный рёв потряс окрестности. Смолкли звери и птицы, тишина воцарилась вокруг.

– Слушайте меня внимательно. Слушайте и запоминайте, – рыкнул Лев, и Слон согласно закивал головой.

– С этого дня и часа эта антилопа, – и он мотнул тяжёлой головой в сторону Хромой Антилопы, – находится под моим покровительством. Она вольна ходить всюду, где ей заблагорассудится по Большой равнине, и никто не смеет обидеть её. И так будет до тех пор, пока стадо не примет её. Все ли слышали то, что сказал я, повелитель равнин? – И, обратившись к Слону, он спросил:

– А что скажешь ты, повелитель лесов?

Серый Слон с ушами как старые паруса, качнувшись вперёд, поднял свой хобот и протрубил. Казалось, от могучего звука его голоса вздрогнула и загудела земля.

– Слушайте все! Никто не смеет тронуть Хромую Антилопу в Большом лесу. Так решил я, повелитель лесов.

Все смотрели на Хромую Антилопу, которая совсем опустила голову к земле, и только немногие, стоявшие в первых рядах, звери и птицы видели, как слёзы катились из её больших и прекрасных глаз. Все молчали, ибо никто не смел задать вопроса, а сказанное было уже произнесено и отныне было законом, преступить который не смел никто. Даже самые дерзкие, непокорные и высокомерные знали, что отныне будет так и не может быть иначе, если решили они, справедливейшие и мудрейшие из зверей.

А сердце у страусёнка колотилось от волнения, потому что он чувствовал глубокую сопричастность к происходившему. И хотя страусёнок понимал, что наделал многое из того, чего не следовало, он всё же гордился, что он тут и, как все взрослые, стоит и выслушивает справедливое и мудрое решение повелителей лесов и равнин, которое подарило жизнь попавшей в беду Хромой Антилопе. И мама-страусиха нежно взглянула на своего малыша и грустно сказала:

– Вот ты и стал взрослым, мой мальчик. Совсем взрослым.

И на этом заканчивается сказка о возмутительном страусёнке, который стал взрослым, стремясь помочь в беде другим, и не сумевшем сделать это лучшим образом, потому что в самом начале сказки он был ещё совсем-совсем маленьким. И поэтому это последний из рассказов о маленьком страусёнке.