Елена Нестерина - Мисс Стихийное Бедствие

– Ха-ха! Это у нас, значит, «Предметовы»! – усевшись за учительский стол в кабинете литературы и разложив перед собой Лупитину тетрадь, издевается главный насмешник класса Коля Николаев. – Граждане Предметовы, покажитесь! Кочетов, выходи! Пеночкина, эй, ты какой предмет символизируешь? Не знаешь, так спроси у Лупиты. Не таи, Лупитка, поведай.

– Открой секрет!

Девчонкам тоже интересно, они обступают Лупиту и с интересом ждут её ответа.

– Ну чего… – хмурится она, но всё же отвечает, – понятно же – от пенки. На молоке бывает, на варенье… Большая – пенка, маленькая – пеночка. Предмет ведь, а не растение…

– О-о! – Глаза Николаева закатываются – так он изображает своё удивление.

Остальные смеются. Лупита недоумевает. Нет, ей не обидно, что над ней смеются. Ведь обидчивость – это качество людей с большим самомнением и завышенной самооценкой, прибитых каким-нибудь комплексом или просто неуверенных в себе. А у нашей героини доброе сердце и самый незлобивый характер, который только можно представить. Ей просто хочется понять – в чём, собственно, дело-то?

Она и спрашивает:

– А чего?

– Балдень ты, Лупита, – с сожалением на лице трясёт головой Валера Кочетов, классифицированный ею как «Предметов». – «Кочет» – на других славянских языках обозначает «Петух», так что я типа Петухова.

– Да, значит, не предмет… – соглашается Лупита и вздыхает.

– Молодец, Кочетов, весьма похвально, что ты обладаешь такими знаниями, что интересуешься ономастикой. – В дверях появляется учительница литературы: – Что у вас тут за веселье? Закругляйтесь-ка, начинаем урок.

Урок-то начинается, но тетрадь Лупиты так и гуляет от парты к парте. Дорвавшиеся до неё ученики с азартным интересом изучают столбики, в которые сгруппированы их фамилии, комментируют, удивляются, фотографируют. Да – додуматься до такого могла, конечно же, только безумная Лупита! Что и говорить: создать ажиотаж вокруг чего-нибудь способна только она. Ну, повеселила, повеселила…

Так что скоро Лупита, полностью успокоившаяся и переставшая со страстью охотничьей собаки следить, к кому теперь откочевала её многострадальная тетрадь, сидела за партой и даже слушала учительницу.

«Инживатова, Инживатова… – вертелось у неё в голове, – что ж за слово-то такое странное? Куда ж мне эту фамилию-то вписать? Может, погуглить? Точно… Инжир или вата?»

Вот такой бурной была жизнь у Лупиты – Риты Липатовой. И подобные истории случались с ней чуть ли не каждый день. Да что там – каждый. Что ни день – то проблема, интрига, суета. Во жизнь, расслабляться некогда…

Дома Лупиту любят. Воспитывают, конечно, держат в рамках, но всё равно любят. Даже такую, как сегодня – выплывающую из своей комнаты субботним утром в маечке, на несколько размеров меньше, чем надо, а потому сильно не доходящей до талии, короткой юбке, открывающей на всеобщее обозрение длинные ноги в розовых колготках с натянутыми на них чёрными чулками, фигурно порванными в нескольких местах. Причёска и макияж тоже были «ух». Это по папиному выражению. А по мнению Лупиты, всё это называлось «трэш». Сегодня Лупита с подружками собиралась в центр – гулять и веселиться. Уроков по субботам было всего четыре, так что она планировала тихонько пересидеть их – и вперёд, на вольные просторы!

Ради макияжа – утонувших во тьме чёрной подводки глаз, тяжёлых махровых ресниц, на которые ушла чуть ли не половина тюбика туши, Лупита пробудилась ни свет, ни заря. Как и ради причёски – и теперь среди её длинных, тщательно распрямлённых светлых волос красовались ярко-голубые, розовые и чёрные пряди. Куртка, сумка, лёгкие матерчатые сапожки – и к броску в жизнь девушка вполне готова.

Но нет. Так просто её из дома выпустить не могли. Родители у Лупиты были бдительные.

– Это ты в школу так собираешься? – удивилась мама, собирающаяся сладко поспать после Лупитиного отхода. Теперь же столь желанный субботний сон у неё как рукой сняло, глаза расширились и голос стал не по-утреннему звонким.

– Деточка, у вас там карнавал, что ли, с утра пораньше? – подхватил папа.

К большому счастью, вредный ехидный брат обычно не просыпался, чтобы проводить сестричку в школу, а потому никак не прокомментировал Лупитин наряд.

– Ты же, кажется, после уроков в центр собиралась, – уточнила мама. – С девочками погулять. И что, ты ТАК пойдёшь?

– Конечно!