Татьяна Горячева - Тест на дружбу. В поисках дома

Бесшумно, по-пластунски Жорик двигался в сторону дома. Завидев двух судачащих бабулек, наш гурман метнулся в куст пионов и притаился.

– Неужто и пруд наш загубят, окаянные? – всплеснула руками баба Роза.

Жорик мгновенно навострил ушки.

– Так а я о чём тебе толкую уже битый час?! – вспылила подруга. – Парковку тут будут делать, огромную современную парковку, чтобы начальники всякие могли свои дорогие машины ставить. Потому кооператив «Ивушка» сносят подчистую. Вот и пруду нашему теперь точно каюк!

Впервые в жизни Жорик потерял аппетит. Он начисто забыл и про варенье, и про морковку, которую прижимал к груди. Что значит «каюк», енот не знал, но сообразил, что ничего хорошего это не предвещает.

– А когда начнётся-то всё это… – не сразу подобрала нужное слово баба Роза, – безобразие?!

– До зимы им нужно всё провернуть, поэтому первые самосвалы со щебнем приедут уже в конце месяца, – со знанием дела сообщила кума.

– Куда катится этот мир? Думают только о себе, изверги. А ведь на пруду-то этом столько всякой живности. Что ними будет?

Баба Лена развела руками, но Жорик этого уже не видел. Он нёсся во весь опор к Веронике, чтобы обсудить с ней пугающую весть. В голове стучало: «Каюк! Каюк! Каюк!» В его упорядоченную жизнь, которая состояла из поиска еды и весёлых трапез, прогулок и купаний с подругой детства, вдруг ворвалось нечто неведомое, а потому страшное…

Достигнув берега и нырнув в камыши, Жорик дурным голосом закричал:

– Вероника, Вероника! Где ты?

– Друг мой, что за ажиотаж? – как всегда томно протянула цапля. – Мы же договаривались, что ты без приглашения не вторгаешься в мой дом. Я могла чистить пёрышки или медитировать. Для этих занятий мне компания не требуется. Неужели это не очевидно?

Остановить поток красноречия Вероники енотику мешали отнюдь не скромность и такт. В горле стоял комок: как поведать своей возвышенной подруге о надвигающейся катастрофе. Глотнув воды из озера, Жорик собрался с духом и осторожно начал:

– Вероника, тут такое дело…

План по деликатному сообщению Веронике грустной новости провалился почти сразу. Услышав о беде, грозящей пруду, цапля закатила глаза, взмахнула крыльями и рухнула в глубокий обморок. Растерявшись от такого поворота событий, Жорик решился на то, чего никогда за время дружбы с Вероникой себе не позволял: принялся щекотать её. Спустя мгновение Вероника приоткрыла один глаз и прошептала:

– Георгий, оставь меня. Я не хочу возвращаться в эту жестокую реальность! Спасайся, а мне, видимо, суждено выпить горькую чашу до дна.

Отчаяние Вероники вместо здравых идей заставило Жорика взять ситуацию в свои руки, а точнее лапы.

– Завязывай гундеть! – скомандовал он. – У нас есть вечер, чтоб собраться, а утром двинемся в путь!

Но Вероника не торопилась расставаться с меланхолией:

– Злой рок оборвал мою безмятежную, полную простых радостей жизнь… Свет вспыхнул на миг, озарил тьму, и вот он меркнет… меркнет… меркнет… Знать, такова моя доля – сгинуть в цвете лет… Кстати, а куда мы пойдём?

Как раз обо этом-то Георгий и не успел ещё подумать. Однако, чтобы Вероника вновь не потеряла сознание, ляпнул первое, что взбрело в голову:

– К тётке моей пойдём. Троюродной. Енотовидной собаке. Она нас приютит.

– Итак, мне в дороге не обойтись без моего шагомера, – начала перечислять Вероника. – А там тепло? Если да, то захвачу солнечные очки и соломенную шляпу…

Жорик подумал о том, как же всё-таки загадочна женская душа. Ведь ещё минуту назад его подруга прощалась со всем белым светом, а сейчас она спорила сама с собой – взять ли полное собрание сочинений Шекспира или только любимый сборник сонетов.

– Вероника, вся твоя девчачья чепуха останется здесь. Мы отправимся в путь налегке.

На самом деле за категоричностью и строгостью Жорика скрывалась растерянность. Ведь о своей тётке он знал только по рассказам матери, и где она живёт, толком не помнил. А потому совершенно не ведал, как она встретит непрошеных гостей. Единственное, в чём он был уверен, – что Веронике не стоит говорить об этих сомнениях, а также в том, что обратного пути у него нет.

Несмотря на свою тонкую душевную организацию, цапля уснула точно по расписанию и провела во власти Морфея положенные восемь часов, иногда интеллигентно всхрапывая. А вот Жорик тревожно проворочался до восхода солнца. Заслышав первых дачных петухов, он рванул за съестными припасами в дорогу. Его маршрут был очевиден – до участка бабы Розы. Нужно поторопиться, пока усердная огородница спит. Каково же было удивление енота, когда он увидел знакомый силуэт, бодро ползающий вокруг грядки с редиской. И тут впервые Жорик посмотрел на бабу Розу не как на досадую помеху… И даже шмыгнул носом, понимая, что, вероятно, это их последняя встреча. Нахлынувшая волна нежности, однако, не отбила у Жорика желание как можно больше утащить с огорода. Ведь и с ним полосатый расставался навсегда.