Алан Чароит - Чаша судьбы

Рябиновый ручей делал здесь поворот, и мост отлично просматривался с места, где они остановились. И тут Элмерик увидел баньши. Она сидела на перилах – скрюченная, сморщенная, похожая на огородное пугало. Обрывки её чёрных одежд развевались, словно траурные знамёна…

Соколята подошли с наветренной стороны, поэтому не слышали ничего, кроме журчания бурных вешних вод и шума мельничного колеса.

– Вот, – прошептал Элмерик и на всякий случай спрятался за куст дикого шиповника.

Джерри и Розмари последовали его примеру.

Баньши не могла их слышать – они были слишком далеко… но отчего-то всё равно подняла голову, словно высматривая непрошеных гостей.

– Болотные бесы! – Джерри скрипнул зубами. – Прямо на нас таращится! Ишь, глазницы какие… ну чисто череп!

– Струсил, что ль? – Розмари негромко засмеялась, но Элмерик видел, что девушке тоже не по себе: кожа на её шее и предплечьях покрылась мурашками явно не от холода. – Это ж баньши! Вспомни-то, они не опасны.

– Мы про обычных баньши учили, а эта – королевская. – Бард невольно поёжился. – Кто знает, что у них на уме?

– Я бы хотел узнать, которого из королей она оплакивает. – Джерри говорил так тихо, что Элмерик скорее прочитал по губам, чем услышал его слова.

– А что, разве не ясно? – Он поскользнулся на влажной траве и ухватился за шиповниковую ветвь, чтобы удержаться. – А-ай!

Шипы вонзились в ладонь. Джерри скривился и уже чуть громче прошептал:

– Просил не орать, а сам-то! Скажи, Рыжий, ты совсем дурачок или притворяешься?

– А что такого-то? – Элмерик подул на ладонь.

– Сколько королей и королев ты знаешь?

И тут до барда дошло. Он охнул и с размаху сел на траву, уже не беспокоясь о чистоте штанов.

Первым ему на ум пришёл, конечно, Артур Девятый. Но никто не говорил, что баньши приходит только к королю людей. Может, она оплакивает Браннана? Или Медб? Если подумать, даже мастер Калахан подходит: низшие фейри до сих пор зовут его королём Лета. А ещё Оона… У эльфов этих королей и королев – просто солить можно. Вот и гадай теперь, почему так изменился в лице мастер Патрик. На окровавленном шарфе не было герба или чего-то подобного, но наставник его явно узнал… Мда, тогда это вряд ли Оона.

Элмерик вздохнул, а Джерри неожиданно ткнул его кулаком в бок.

– Думаю, она нас заметила. Глаз не сводит, ща дырку просверлит…

– Что-то холодно-то! – пискнула Розмари, поплотнее кутаясь в платок.

– Да это просто солнце за тучку зашло. – Элмерик был почти уверен, что дело вовсе не в тучке, поэтому утешение вышло совсем неубедительным.

А баньши вдруг выпрямилась во весь рост. Теперь она стояла на перилах, балансируя костлявыми руками в воздухе. Даже отсюда было видно, что её суставы были нечеловечески длинными и тонкими, будто стебли тростника. Морщинистый лоб действительно украшала корона – она аж сияла на солнце.

С громким плеском баньши сиганула в воду и поплыла, как рыба. Некоторое время Элмерик видел её тёмную спину, но потом потерял из виду.

– Пойдёмте-ка отсюда! – Розмари схватила Элмерика за запястье и крепко сжала.

Бард кивнул, поднимаясь на ноги.

– Теперь убедился, неверующий наш? – Он усмехнулся, глядя на Джерри.

Тот даже не подумал огрызнуться в ответ, вместо этого указав пальцем куда-то в сторону мельничного колеса.

Элмерик взглянул и обомлел: баньши устроилась прямо на широкой деревянной лопасти. Колесо то поднимало её над водой, то опускало, протаскивая по самому дну. Любой человек был бы уже мёртв, решись он так прокатиться. Но старухе было хоть бы хны. Каждый раз, оказываясь на верхней точке проворота колеса, она протягивала костлявые руки к солнцу и отчаянно завывала… Элмерик не мог разобрать, плачет она или смеётся. А может, и то и другое одновременно?

Теперь и ему стало страшно, а сердце сжалось от дурного предчувствия. Бард вздрогнул, когда Розмари ещё сильней сжала его руку, которую так и не выпустила.

– Смотри-ка! – Она кивнула в сторону моста, по которому шагом ехал всадник на белой лошади. – Кажется, у нас гости-то.

Элмерик прищурился, силясь разглядеть, кого это там принесло. Всадник точно приехал не из деревни – там отродясь не бывало таких добрых коней фейской породы.

– А стеснительная баньши-то – никак от него сбежала-то! – Розмари покачала головой. – Он, выходит, ещё пострашнее нас с вами будет.

Незнакомец был одет в белое с фиолетовым. Плащ цвета спелой черники развевался на ветру, словно крылья за спиной. На его левом боку Элмерик разглядел меч в серебряных ножнах. Бард задумался, кто из лордов Объединённых Королевств носит такие цвета, но так никого и не вспомнил. Его бесплодные размышления прервал Джеримэйн: