Елена Гайдаенко - Мемуары Котяры. Очень личное

© Елена Гайдаенко, 2021

ISBN 978-5-0053-4414-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Котяра лениво потянулся на солнышке. На возглас прохожего: «Во, котяра!», – кот не отреагировал. Он уже давно привык к подобным возгласам всех, кто его видел, принимая комплименты, как должное.

С детства с самооценкой у него было всё в порядке. И с активностью тоже. Его за эту самую чрезмерную активность отнесли к кошачьему психологу, но тот никаких отклонений в поведении не обнаружил. Воспоминание вызвало улыбку на морде кота (и не думайте, что коты не умеют улыбаться!) Но визит в ветеринарную клинику был потом, а сначала было то, о чем почти забылось, и только страшные картинки детства иногда приходили в сны Котяры.

Он, маленький, грязный, дрожащий от холода и одиночества на осеннем ветру, а вокруг кольцо громадных злобно лающих собак… Кольцо постепенно сжималось и, казалось, что спасения нет…

И вдруг пронзительный свист, в одну из собак шлёпнулся камень, крики людей, шум, бегство собак, и две руки хватают и прижимают его с воплем: «Котя!» Две другие руки, побольше, пытаются разомкнуть маленькие ручки, но это не получается. В маленьких ручках Котя чуть согрелся, но плохо соображал из-за пережитого страха.

Владельцы больших рук спорили: Густой Бас доказывал что-то Быстроговорилке-Кричалке, которая переходила на визг и всхлипывания. Котя как-то механически запомнил то, о чем они спорили, но суть разговора понял только став чуть постарше.

Спор шёл о нём и о воспитании. Бас что-то доказывал про ответственность, про тех, кого приручили… А Кричалка – про опасность, микробы, бремя для семейного бюджета. Бас – про смелость дочки, а Кричалка – про всё и ни о чем. Окончательную точку в споре поставил Бас, слегка повысив голос, так легко и убедительно прорычав.

И Котя понял, что рычание – это сила! Собаки рычали на него, а Бас рыкнул на собак, и те убежали, и Кричалку убедил… Котя решил обязательно научиться рычать.

Новая жизнь Коте очень понравилась. Теплая территория под крышей гораздо лучше уличной. И поиском еды не надо заниматься: кухня – чудесный уголок, где всегда есть и вода, и еда.

Когда никого не было дома, Котя учился рычать, но мяукать громко и шипеть получалось, а рычать – не очень, только что-то похожее на «Р-ра!»

Рук Котя не боялся ни маленьких, ни больших. Его всё время брали на руки, гладили, чесали за ухом, оставалось только довольно мурлыкать. Конечно, он ведь уже был не грязным уличным котом, а пушистым клубочком не просто с серой, а прямо-таки с серебристой золотистой шерсткой. Самый лучший Котя! Именно так называла его храбрая девочка, которая использовала свисток для его спасения. За это Котя прощал ей всё, даже шум, который она могла устроить, и любил её больше всех членов семьи, членом которой теперь считал и себя. Бас – Папа отличался строгостью, мог пожурить Котю, если тот шкодил, но Котя относился к нему с уважением. Это ведь Бас – Папа настоял на его появлении в этом доме. А Кричалка – Мама – со временем смирилась и даже по-своему полюбила Котю. И это именно она однажды заявила, что нельзя кота всё время звать Котей. Нельзя коту жить без имени! А Котю устраивало, что его зовут Котей. Но семья стала придумывать Коте имя.

Каких только имен не предлагали, и каждый раз обращались к Коте. Все предложения Коте не нравились, да и настроение у него было не очень, поэтому в ответ он старался рычать, но получалось опять только: «Р-ра!»

Папа, который всегда принимал правильные решения, и на этот раз предложил то, что Котю устроило.

– Раз уже привыкли его звать Котей, то пусть и будет Котей. А так как он у нас умеет чуть-чуть (Котя на это «чуть-чуть» слегка обиделся) рычать, то будет Котя Ра. Все согласились, Котя – тоже. Так и стал он сначала Котей Ра, а потом просто Котярой.

Часто к имени Котяра добавляли лентяй, но это неправильно. Котяра любил лежать на солнышке, в такие моменты на него накатывала не просто лень, а философская лень. А это совсем другое дело! Он размышлял о жизни и вымурлыкивал свои философские умозаключения всему миру.