Илья Таранов - Поехали, мышки-крышки! Книга первая

Роботы-жуки схватили наших друзей, посадили в клетки, подвесили под потолком и исчезли. В магазине наступила тишина. Только Бубонька всхлипывал.

– Вот тебе и мышки-фишки! Оказывается, Бубонька, мы невоспитанные покупатели. В своей академии я самый воспитанный.

– Здесь не академия. Здесь звёздный магазин, и нас посадили в клетки. Мы пропали.

– Хвост трубой! Не хнычь. Надо что-то придумать. Так, дай-ка зонтик! И шнурки вытащи из своих кроссовок, – кот связал оба шнурка вместе, привязал к зонтику, и получилось что-то вроде удочки.

– Сейчас будет ловля робота. Учись, Бубонька!

Август зацепил робота загнутой рукояткой зонтика и попытался поднять его, но шнурки не выдержали тяжести и оборвались.

– Эх, сорвалась рыбка, – вздохнул Август.

Он развалился в клетке и присмирел.

– Давай, Бубонька, выручай! Ты же ходил в магазины на Земле, – проворчал незадачливый рыбак.

– Так ты же немножечко волшебный, Август. Преврати их в мышей и съешь, – попросил Бубонька.

– Эх… Я только на Земле волшебный.

Бубонька утер нос и выглянул из клетки.

– Уважаемый робот! Простите нас! Мы не хотели воровать. Мы первый раз на Луне. Отпустите нас, пожалуйста.

Робот молчал.

– Хорошенькое дело: париться в этих клетках. Хотя бы молока дали, – фыркнул Август.

– Молоко, молоко, а Земля-то далеко, – всхлипнул Бубонька. – Утром меня будут искать.

– Ба, стихами заговорил, Бубонька! – Август привстал в своей клетке. – Прилетим на Землю, ты про меня сочини, ну, например, так:

Август – лучший кот на свете,

Знает толк в мясной котлете,

Он отважный капитан,

Любит мягонький диван.

Бубонька немного повеселел. Стихи ему понравились.

– Да, съел всю колбасу и мне ничего не оставил. Обжора ты в зеленых очках!

Август разошелся и сочинял стихи про себя дальше:

Кот летал на звездолете

Погостить у тети Моти.

А потом у тети Светы

Скушал Август все конфеты.

– Какая еще тетя Мотя? – засмеялся Бубонька.

– Ну, это для рифмы, чтобы стихи получились. Я не только ученый кот, но и лучший поэт в своей академии. Я сам про себя сочинил еще такие великолепные стихи:

У Лукоморья дуб зеленый,

Златая цепь на дубе том.

И днем и ночью кот ученый

Все бродит по цепи кругом…

– Так я тебе и поверил! Эти стихи сочинил Пушкин! Меня не проведешь!

– Пушкин? Александр Сергеевич?.. Ну конечно, Бубонька. Я же сочинил продолжение:

Там чудеса, там робот ходит,

Бубонька в клеточке сидит,

Там на неведомых дорожках,

Следы космических зверей…

Бубонька вдруг заговорщически зашептал:

– Слушай, Август! Я придумал. Надо задать роботу сложный вопрос. Он будет думать и сгорит от напряжения.

– Это не годится. Давным-давно роботы были глупые. А сейчас, видишь, воспитанные. Всё знают! Ну, если хочешь, загадай ему загадку.

– Уважаемый робот! Ответьте мне, что это такое? Сто одежек и все без застежек, кто его раздевает, тот слезы проливает, – неуверенно спросил Бубонька.

– Лук, – коротко прожужжал робот.

– Эх, все знает, хоть и железный, – вздохнул Август.

Час прошел или два – неведомо. Вокруг царила тишина. Наши путешественники сидели грустные-прегрустные. Бубонька бубнил:

– Лучше мячик пинать, чем в тесной клетке спать.

Но вот дверь в звездный магазин отворилась, и на пороге появились незнакомцы: два рыжих кота в блестящих космических костюмах. На каждом костюме Бубонька насчитал не меньше двадцати молний, а карманов и того больше. С виду это были обычные коты. Подозрительным было то, что у них вместо одного хвоста красовалось два. А уши – не уши, а локаторы какие-то.

– Подозрительные типы. Лучше притихнуть, – шепнул Август.

– Ага, космические двухвостки, – поддержал Бубонька, – их сейчас к нам посадят.

Друзья с любопытством принялись наблюдать дальнейшие события. Рыжие коты оказались вежливыми. Они поздоровались и стали осматривать магазин.

– Ничего интересного, – сказал один.

– Без подарка к Повелителю лучше не возвращаться, – просипел другой.

Коты обошли магазин и собрались уходить. Вдруг один незнакомец глянул вверх и увидел клетку с Августом.