Алексей Горшенин - Друзья и враги кота Демагога. Повесть-сказка

Как учтивый хозяин Лорд проводил гостя до калитки и показал, в каком направлении идти.

Неспешно ступая по мягкой траве, которой заросла улица Счастливая, Демагог, находясь под впечатлением от встречи с благородным догом, размышлял:

«Вот говорят – как кошка с собакой… Вражда, говорят, между ними… А, помнится, Наташа как-то рассказывала, что у ее подруги кошка вместе с собакой живут. И ничего. Уживаются. Без вражды. Значит, можно, если захотеть…»

Он уже подходил к своей даче, когда с пригорка напротив донесся протяжный и высокий, слегка дребезжащий женский голос:

– Пу-фик! Пу-фи-чек! Пу-финь-ка! – звал он. – Где ты, мой маленький?

Демагог прислушался, соображая, кому могли дать такое имя. Само слово коту было знакомо. Пуфик – низенькая, с мягким плюшевым сиденьем табуреточка – стоял в комнате Наташи рядом с ее кроватью. На пуфике кот любил вздремнуть после обеда. Неужели голос звал этот самый пуфик-табуреточку?

Демагог добрался до своей калитки, протиснулся под ней, но сразу к крыльцу не пошел, а, обогнув, дом с фасада, очутился в тени смородиновых кустов, росших на этом краю огорода.

– Пу-фик! Пу-фи-чек! Пу-финюш-ка! – снова раздалось с пригорка. – Где же ты, моя кисонька?

«Кисонька? – удивился Демагог. – Неужели кошке табуреточную кличку дали?»

– Да здесь я, здесь… – вдруг услышал он недовольное ворчание совсем рядом с собой и увидел под веткой смородины незнакомого белого кота.

Пушистый и упитанный, он безмятежно лежал на прохладной черной земле и таращился на Демагога невинными голубыми глазами. Увидев хозяина участка, он не вскочил, не поспешил убраться восвояси, а лишь слега вытянул навстречу белоснежную свою мордочку с розовым сердечком носа и дружелюбно шевельнул хвостом: привет, мол, парень, располагайся рядом.

Если бы Демагог встретил этого белоснежного кота часика два назад, когда только начинал свой обход, то такое поведение незнакомца воспринял бы, вероятно, как должное, но сейчас… Теперь у него появился кое-какой опыт новой жизни: ему уже было известно, что такое «граница» и «своя территория».

Демагог присел, приготовившись к прыжку. Черные его зрачки сузились, стали похожими на семечки. Между подушечек лап показались острые кривые когти…

До белоснежного кота наконец дошло, что дело принимает серьезный оборот, и он попятился назад. Однако Демагог не мог позволить так просто уйти.

– Ты кто такой и по какому праву разгуливаешь по моей территории? – угрожающе спросил он.

– Я не разгуливаю, я лежу, – миролюбиво уточнил белоснежный гость.

– У тебя что – своей дачи нет?

– Есть. Вон там она, на пригорке, напротив.

– Там и валяйся.

– Там не могу.

– Почему?

– А вон слышишь? – мотнул белоснежный головой в сторону пригорка.

– Пу-финь-ка! Ко-тик! Иди, родненький, домой, молочка налью свеженького, деревенского… – продолжал звать-умолять слегка дребезжащий женский голос.

– А-а… Так это ты – Пуфик! – догадался Демагог.

– Я, – подтвердил белоснежный. – И так всегда, – сокрушенно вздохнул он. – Как отправляюсь гулять, так начинается… Куда ни пойдешь, только и слышишь: Пуфик да Пуфик. Заколебала! Шагу свободно не ступить…

Пуфик жаловался на судьбу, а Демагог, уде забыв, что минуту назад был готов броситься на незнакомца, сейчас искренне сочувствовал ему.

Страдания Пуфика были ему понятны, хотя на жизнь у профессора жаловаться было вроде бы грех. Там его все любили, он всех – тоже. Хотя к каждому относился по-разному: профессору, как мы уже знаем, помогал работать; без его жены и Наташиной мамы – жизни вообще себе не представлял, потому что она всю семью, и его в том числе, кормила завтраком, обедом и ужином; с Наташей, большой выдумщицей на разные игры и забавы, было просто весело. И все бы ничего, да тесно было коту в квартире. Сковывали бетонные стены, преграждала путь в другой мир входная дверь, за которую он при каждом удобном случае норовил выскользнуть сначала на лестничную площадку, а там…

Там была свобода, там можно гулять самому по себе, там шла совсем иная жизнь, которую он мог наблюдать лишь через оконное стекло.

Демагог любил свою семью. Оказавшись на свободе, погуляв вдоволь, он обязательно вернулся бы назад, но Наташа с мамой очень боялись, что он не найдет домой дорогу или кто-нибудь его украдет, а потому следили за ним пуще глаза. И только на даче Демагогу удалось впервые улизнуть от бдительного ока своих хозяев.