Евгения Ляшко - Капалик и казачий патруль

Капа послушно подошла и, погладив жеребёнка, сказала:

– Пойдём Янтарь, уверена, мы найдём, чем тебя сейчас покормить.

Жеребёнок весело заржал. Сложил крылья и двинулся следом за всё ещё ошеломлённой Капой.

Когда в лагере заметили жеребёнка, было видно, как оживлённо заговорили между собой люди из малочисленного состава оставшихся жителей лагеря.

– А что значит метеоритный разлом? – спросил Алик, когда Харлан вынес овса для жеребёнка.

– Как я погляжу, капалики совсем дикие стали. Лет сто назад был метеоритный дождь, в котором три самых огромных куска проломили материковое основание, и пошёл разлом на несколько частей, – ответил Харлан.

Алик посмотрел внимательно на Харлана, в лице которого читалась лишь серьёзность без тени улыбки.

– Ну, хорошо. Разлом так разлом. А где карты географические, чтобы посмотреть, как было и как теперь? – с явным любопытством спросил Алик.

– Твоя речь, как у лазутчика парень, – сказал Харлан. – Однако я вижу твоё недоумение, и мне это подсказывает, что ты и впрямь не слышал про разломы. Пойдём со мной.

Харлан зашагал быстрым шагом к центральной палатке. Алик старался не отставать. Всё происходящее всё меньше походило на сон. Дойдя до середины палатки, Алик увидел, как Харлан открыл огромный деревянный ящик, стоящий рядом с мощным столом и стал перебирать длинные свитки. Наконец он достал один и, раскрутив, выложил на стол:

– Вот смотри, так было до разлома.

Алик подошёл ближе и стал всматриваться. В палатке не было освещения. Только распахнутый на входе занавес пропускал дневной свет, и этого было достаточно, чтобы понять, что перед ним великолепно нарисованная карта. «Вот только чего? Чего-то очень знакомого,» – вертелись мысли в голове Алика. И вдруг он словно прозрел. В одной из книг он это видел. Это была карта единого материка Му, до того как от него откололись две Америки, Австралия, Африка, Антарктида.

– Я вижу ты, что-то припомнил, – сказал Харлан, внимательно наблюдая за изменениями в его лице.

Алик посмотрел на Харлана отрешённо и провёл пальцем по карте, обозначая контуры будущих материков:

– Разломы появились здесь?

– Этот капалик уже начал рассказывать, что ему известно? – раздался из-за спины незнакомый властный голос.

Повернувшись, Алик сразу понял, что это атаман. «Добрый казак баче, где атаман скаче» – пронеслась в голове Алика пословица. Взор атамана буравил его насквозь. Хоть и одеты они примерно были все одинаково, но папаха главного была значительно выше, чем у окружавшего его воинского люда.

Инстинктивно Алик наклонил голову, ожидая, когда к нему обратиться старший, чтобы отвечать. И тут он увидел сидевшего пса у ног атамана, рука, которого касалась его загривка. Чёрный с рыжими подпалинами окрас, густая шерсть и грозный взгляд, делали этого мастифа похожим на медведя.

Харлан прокашлялся и сказал:

– Прав ты атаман, интересно малец показывает. Будут ещё разломы. Прогнозы Капаликов всегда сбывались. А ну-ка, покажи ещё раз, где границы будут.

Алик взял, лежащий на столе длинный стилус и очертил границы материков, которые он хорошо знал, ибо отец давно уже повесил огромную карту мира в его спальне напротив кровати.

– Что ж у нас появилось преимущество, – объявил атаман, – А девчонка как мне доложили, гухьяка нашла. Добрый это знак, как я погляжу. Значит так, Харлан, раз ты их нашёл, тебе и ответ держать. Оба Капалика под тобой будут. Какие-никакие может работники, но ценность в них есть, так что обучай их добротно.

– Как прикажешь, походный атаман, – сказал серьёзно Харлан и с улыбкой добавил, – Спасибо за подарочек Провор. Вот уж честь для меня самих капаликов обучать.

– Начнём с того, что одеяния ваши поменяем. Негоже в таких ходить. Что может согреть такая одёжка, да и в дырах она у вас вся, – ворчал Харлан, перебирая бельё в сундуке.

– Вот примерьте, – сказал он, бросив охапку одежды на коврик, похожий на циновку и вышел из своей палатки.

Капа с Аликом разобрали коричневые шаровары и серые кафтаны, и немного подтянув пояса, в целом остались довольны. Сменив, свои жёсткие ботинки на кожаные сапоги, ребята заулыбались, наконец-то, высвободив ноги из неподходящей для их новой жизни обуви. Одежда была просторной, но не мешала в движении, а высокие сапоги без жёстких колодок, позволяли даже комфортно в них сидеть на корточках. Они закончили переодевание, надев серые папахи, бока которых были такие же низкие, как у их теперешнего наставника.