Юрий Ситников - Лес страха

Толкнув первую калитку, Люська хотела пойти по протоптанной дорожке, но помешала выскочившая из-за угла дома черная собака. Люська отскочила, потянула калитку, а та сорвалась с верхней петли.

– Чёрт!

Собака остановилась, завиляла хвостом, начала тихо поскуливать.

– Умная собака! Умная! Только не ходи за мной.

Подходя к соседней калитке, у Люськи снова возникло ощущение слежки. Чувствуя спиной чей-то колкий взгляд, она резко обернулась. Никого. Собака продолжала сидеть на участке, скулила, с интересом наблюдая за Люськой.

Шумел ветер. Свинцовые тучи на небе сменились цветными. Медленно передвигаясь по небу, и будто опускаясь все ниже и ниже, разноцветные тучи нависали над самой головой, и, казалось, хотели поглотить деревушку. За какие-то секунды на улице сделалось темно. Яркая вспышка молнии рассекла небо пополам.

Люська села на корточки, прижав к ушам ладони.

От мощного громового раската задрожала земля. Стая ворон разразились громким карканьем, собака завыла. Ситуация безвыходная. С минуту на минуту начнется ураган, а Люська одна в незнакомом месте, практически в лесу, в разгар стихии.

Дребезжащий голосок раздался над самым ухом:

– Что ты здесь делаешь?

Люська подняла голову и увидела старуху в черном ветхом платье.

– Грома испугалась.

– Почему ты сидишь на корточках?

– Так я же говорю… гром.

Удивившись, бабка подняла к небу лицо.

– Это не гром, это суета. Грозы сегодня не будет.

– Как не будет? Посмотрите, что там делается. Тучи! Они фиолетовые, зелёные… Сейчас начнётся ураган!

– Грозы сегодня не будет, – повторила бабка. – Ветер унесет тучи на запад.

– Верится с трудом, – Люська еле шевелила губами.

– Что ж ты, родненькая, грома испугалась? Ты его не бойся.

Совершенно невероятным образом тучи на небе стали рассеиваться.

Люська не верила глазам. Минуту назад небо было воинственно-мрачным, теперь же, сквозь уплывающие вдаль тучи, просачивался солнечный свет.

– Я предупреждала, – засмеялась бабка. – Грозы не будет. Повезло тебе, родненькая. Можешь спокойно назад воротиться.

– У меня здесь дело.

– Что ты, родненькая! Нет у тебя в наших краях никаких дел. Уходи, – бабка развернулась и быстрой походкой подошла к низкой калитке.

– Подождите, мне надо с вами поговорить.

– Не о чем, не о чем говорить, родненькая.

– Но…

– Ступай-ступай.

Проведя рукой по взмокшему лбу, Люська достала из сумочки бутылку минеральной воды, сделала несколько больших глотков, перевела дух. Бабка, конечно, на ведьму не похожа, но после встречи с ней, а особенно после загадочного рассеивания туч, появилось ощущение жуткой неуверенности в себе.

Пройдя вперед, Люська услышала хихиканье. Она остановилась, повернула голову, хихиканье прекратилось, но сильно заколыхались листья сирени.

Большая ворона вылетела из кустов и, подлетев к Люське, начала махать крыльями.

– Уйди! Уйди! – кричала Люська, прикрывая глаза рукой.

Ворона не отступала. Почувствовав, как когти птицы в кровь разодрали ладонь, Люська завизжала.

Агрессивная ворона собиралась пустить в ход острый клюв, и в этот момент Люська отчётливо услышала слово «Кыш».

Ворона улетела. Но поблизости никого не было. Никого, кто мог бы произнести чёткое «Кыш».

– Померещилось, – шептала Люська, осматривая раны на ладони. – И хихиканья в кустах не было, это нервы.

Рука ныла, боль разливалась по всему телу. Морщась, Люська прошла в распахнутую калитку и побежала к крыльцу.

На стук никто не отозвался, входная дверь оказалась открытой. Люська толкнула её, прислушалась и сделала шаг вперед. Она оказалась в крохотном полутемном помещении с маленьким овальным окошком под самым потолком. Люська снова постучала. Теперь по деревянной стенке.

– Дома кто-нибудь есть? К вам можно?

Приоткрыв вторую дверь, Люська несмело просунула голову внутрь, увидела большой стол. На столе лежали янтарные бусы. Нитка была разорвана, несколько крупных камней откатились в сторону. На краю стола сверкала чайная ложка, в блюдце лежало нарезанное дольками зеленое яблоко. В центре стоял графин с водой, чуть левее ножницы, напёрсток и катушка белых ниток.

На примостившейся возле стола табуретке лежала старая – вся в заплатах – безрукавка. На полу валялся клубок шерсти.

Взгляд скользнул в сторону, и Люське показалось, что на голове зашевелились волосы.

У окна на двух табуретках стоял деревянный гроб. В гробу лежала старуха. На узком подоконнике, между горшком с полузасохшей геранью и стеклянной банкой, дремала пушистая кошка.