Юрий Ситников - Робинзоны поневоле

Мы оказались на острове! На самом настоящем острове, со всех сторон омываемом солеными водами океана. В это было невозможно поверить, но у нас не оставалось выбора. Мы не имели права не верить собственным глазам, ведь не могли же двенадцать человек сразу сойти с ума. Нет-нет, это действительно остров. Но как, как мы здесь очутились?

Маринка стала громко звать на помощь, она всхлипывала и кричала, как кричит человек, заблудившийся в лесу. Она и сама понимала, что кричит в пустоту, напрасно сотрясает воздух, потому как помощи ждать неоткуда, но все равно продолжала голосить.

Я, Фил и Колян отошли чуть в сторону, Темка, Арсений и Валька с Ленкой нерешительно приблизились к воде, остальные продолжали топтаться возле автобуса. Жанка протирала глаза, вслух внушая себе, что спит и видит сон. Мы не могли прийти в себя, смириться с ситуацией, отказывались понимать и принимать ту действительность, что раскинулась перед нами.

– Надо найти водителя, – сказал Мишка. – Он не мог испариться.

– А следов на песке нет, – Лена села на корточки, взяла горсть песка и пересыпала её в другую ладонь. – Горячий какой.

В этот момент из зарослей послышался пронзительный вопль.

Глава четвертая

Первая ночь на острове

Птица с ярким оперением, похожая на тукана – но это был не он – вылетела из листвы как копье, словно выстрельнула. Щелкая огромным желтым клювом, она издавала протяжные пронзительные звуки, отдаленно напоминавшие истеричные женские крики. Размером птица была раза в полтора больше домашней утки, имела длинные чешуйчатые лапы с острыми, загибающимися книзу, когтями. Крыльями махала как заведенная, и при каждом щелканье клюва раздавался звук схожий с тем, что слышен при раскалывание грецких орехов. Упитанная птица пролетела прямо над нашими головами, а затем, прокричав очередное «И-э-а-а… И-э-а-а…», спикировала вниз.

Что она делала, мы не видели, но когда взмыла вверх, в её когтистых лапах извивалась змея. Небольшая. Возможно, это даже была не змея, а уж, но нашим девчонкам и этого было вполне достаточно, чтобы своими криками переорать птицу.

– Мама! – голосила Маринка. – Здесь есть змеи!

Ленка с Жанной начали тщательно осматривать песочную поверхность, им всюду мерещились питоны, уже от нервов, от перенапряжения, от страха и осознания своей полной беспомощности. Кто мы такие на этом острове? Гости? Нет, мы чужаки! Посторонние! Мы всего лишь ехали в детский лагерь, туда, где есть боулинг, бильярд, теннисный корт и прочие развлечения. А куда мы попали? Что есть здесь? Много воды, песка, зелени и змей.

– Змея, – повторила Маринка, уже тише. – Я домой хочу.

Механизм был запущен, теперь любая коряга, ветка или кривая палка, попадавшая в поле зрения, приравнивалась к ядовитым змеям. У страха глаза велики, у страха наших девчонок глаза были огромные. А тут ещё Колян решил подлить масла в огонь, ну не может он промолчать, когда есть возможность напугать ближнего.

– Змеи не самое страшное, – спокойным голосом сказал он. – Будет намного ужасней встретить пауков и других экзотических гадов, живущих в этих широтах. От змеи, по крайней мере, можно убежать, а от крохотного ядовитого жука или паука вряд ли. Есть такие жуки, не помню, как называются, которые ночью заползают в уши, откладывают там яйца, а человек, сам того не осознавая, становится…

– Заткнись! – не выдержал Мишка. – Нет здесь таких жуков. И пауков тоже нет, – добавил он после секундной паузы, но уже менее уверенным голосом.

– Будем считать, что жуков здесь нет, – Колька либо издевался, либо был серьезен, по его непроницаемому лицу не разберешь. – Но я бы советовал всем на ночь затыкать уши. На всякий случай, мало ли что.

– Чем ты собрался затыкать уши, – разозлилась Ленка и осеклась. – Ой… У меня ухо чешется. Марин, посмотри! Посмотри, что там. Марина!

– Начинается, – буркнула Валя. – С такой мнительной компанией каши точно не сваришь.

– А есть, между прочим, хочется.

Оказавшись в изоляции, мы – я так и не понял истиной причины – ни с того ни с сего начали спорить. Не просто спорить, доказывая друг другу свою правоту, а орать, оскорблять, злиться на всех сразу и каждого в отдельности. В выражениях не стеснялись, на такое понятие как дружба наплевали, запросто сыпали оскорблениями, достаточно резкими, дело даже чуть не дошло до рукоприкладства.

– Ну все, хватит! – топнула ногой Жанна и из песка рядом с её подошвой выскочила небольшая ящерица.