Баир Иринчеев: Медаль «За оборону Москвы»

В полном окружении под Вязьмой и Брянском, без особой надежды на победу, наши части продолжали вести бой. Они отвлекли на себя крупные силы врага и внесли неоценимый вклад в победу под Москвой

Первый удар немцы нанесли по войскам Брянского фронта. Наша оборона была прорвана в первый же день сражения – 30 сентября 1941 года. Враг продвинулся на глубину до 45 километров. Немцам удалось молниеносным ударом окружить весь наш Брянский фронт.

Окруженные части Брянского фронта около двух недель держали оборону, отказываясь сдаваться. У наших солдат заканчивались патроны, снаряды, горючее, еда. С 12 по 14 октября 1941 года наши 3-я и 13-я армии решились выйти из окружения. 50-я армия прорывалась из окружения позже, 23 октября 1941 года. Командующий фронтом Еременко был тяжело ранен. Его эвакуировали в Москву на специально присланном за ним самолете. При выходе из окружения потери были тяжелыми. После этого сражения Брянский фронт расформировали. Путь немцам на Орел и Тулу был открыт. Других наших войск между немцами и Москвой на тот момент не было.

Десантники Старчака и передовой отряд подольских курсантов ценой своих жизней на пять суток задержали немцев на реке Угра под городом Юхнов

Здесь немцы нанесли удар 2 октября 1941 года. Советская оборона была прорвана во многих местах. Тогда наше командование сформировало ударную группировку во главе с генералом Иваном Васильевичем Болдиным. В нее вошли две стрелковых и одна танковая дивизии. Ее задачей было сорвать немецкое наступление. 3 октября группа Болдина нанесла по немцам удар во фланг. В районе Холм-Жирковского закипело танковое сражение. Немцам удалось отбить этот удар. Наши понесли большие потери и попали в окружение, но сумели из него вырваться. Сам Болдин был ранен в ногу.

Войска Западного и Резервного фронтов были окружены в районе Вязьмы. Немцы думали, что наши войска сразу сдадутся в плен и все немецкие дивизии снова продолжат свой марш на Москву. Однако они просчитались. Наши бойцы и командиры продолжили бой в окружении и сражались еще больше месяца, оттянув на себя 24 немецкие дивизии. Эти силы противника на Москву идти не могли. Поэтому наши бойцы погибли не зря. Ценой своей жизни они помогли отстоять Москву.

Никакой славы они не получили, даже имена многих из них остались неизвестными. Большинство из них было зачислено в без вести пропавшие. Извещение «пропал без вести» было даже хуже, чем извещение о гибели – оно давало родственникам слабую надежду на то, что человек не погиб, а попал в плен или примкнул к партизанам.

О сражающихся до последнего в окружении не писали в газетах. Никто, кроме врага, не видел их последнего боя. Кто-то из этих героев до сих пор не получил полагающиеся ему при захоронении воинские почести. У многих из наших погибших бойцов и командиров уже были дети. Они даже сейчас, 75 лет спустя не знают, что случилось с их папами в 1941 году. Поэтому так важно поисковое движение. Оно возвращает семьям их отцов, их доброе имя.

Историки долго будут еще спорить, было ли Вяземское сражение самым большим поражением нашей армии в Великой Отечественной войне или нет. Будут спорить о количестве пленных и трофеев, которые взяли немцы. Самое важное другое – больше войск для обороны Москвы у нашей страны в то время не было. Они были слишком далеко от передовой, в тылу, и не могли быстро прийти на помощь.

Окружение войск Западного, Резервного и Брянского фронтов поставило нашу страну в тяжелое, почти отчаянное положение. Жуков, которого Сталин срочно вызвал из Ленинграда, мог только сказать: «Все пути на Москву для немцев открыты». Немцы шли на Москву танковыми колоннами, не встречая сопротивления. В Орле немецкие танки въехали в город, когда по улицам еще ходили трамваи. Никто и подумать не мог, что немцы прорвались на 200 километров к нам в тыл.

В этой ситуации наше командование было вынуждено пойти на отчаянные меры. В Орле на аэродромы был высажен наш десант в 6000 человек, с легкими пушками и танками, чтобы создать временный заслон и хоть ненадолго задержать немцев, пока не подойдут резервы из глубины страны. А они были уже на подходе. Важно было выиграть даже час. Это давало нашим войскам возможность подготовить хоть какую-то оборону на следующем рубеже.