Алекс Траум - Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома

Он мог! Он мог! Он попытался поднять свечу – и ему удалось. Прижав ее к груди, как ребенок – найденное сокровище, он ринулся обратно к большому камину. Теперь он осознал, отыскал истину, которую знал и до этого, но потерял в водовороте сна и тщился нащупать в иле своих мыслей: он мог действовать. Через тайный ход он помчался в свою бездну, левой рукой прижимая к груди свечу. Рукой, которой не было. К груди, которой не было. А что у него было? Мысль. Гнев. Цель. Сон, бесконечный сон, населенный иллюзиями и воспоминаниями. И дом уже не тот, и ничего не осталось. Только его мысль, гнев и цель – освободиться от этого морока.

«Однажды ты проснешься, – шептала ему свеча. – Однажды у тебя снова будет тело. Однажды у тебя снова будет жизнь. Однажды…» Да, однажды… Нет, скоро! Скоро! Скоро он вернет себе все. Скоро он вырвет себя из забытья. И тогда… И тогда…

Настанет новый конец и наступит новое начало.

Большие истории начинаются с маленьких событий. Кто-то свалился с лошади, или съел ядовитый гриб, или встретился взглядом с возлюбленной герцога (лучше бы он свалился с лошади), или наступил на ногу черному колдуну (лучше бы он съел ядовитый гриб). Эта история началась с переезда принцессы в другой замок. Такое, на первый взгляд, обыкновенное событие, впрочем, сопровождалось очень даже необыкновенными происшествиями.

По спящим коридорам королевского замка летела комета, и кометой был звездочет. Складки синей мантии развевались вокруг худого тела, как полотенце на ветру. Длинная седая борода с золотой прищепкой на конце старалась поспеть за хозяином, но могла лишь лететь вдогонку. Квадратные очки подпрыгивали на носу и норовили сорваться со своего насеста и улететь. Одной рукой он прижимал к голове остроконечную шляпу, по темной материи которой кружили узоры созвездий и спирали галактик. Другая рука приподнимала полы мантии, под которыми суетились ноги в остроносых желтых туфлях, похожих на клювы экзотических птиц.

Звездочет пыхтел и бежал очень быстро, особенно для его почтенного возраста, но из-за причины его спешки все казалось невозможно медленным. Это его очень расстраивало. Кто-то мог бы ожидать найти в человеке, привыкшем следить за медлительными небесными телами, бесконечный запас терпения. Но сейчас терпению звездочета не понадобилась бы чаша: оно прекрасно уместилось бы и в наперстке.

– Медленно, медленно, нужно быстрее! – бормотал он, взбираясь по лестнице ловчее иного юнца. – Нет, так не пойдет.

Он покачал головой и остановился, чтобы кое-что припомнить. Нет, не план огромного замка – за многие годы при дворе он изучил его досконально и отлично знал не только то, что было на виду у всех, но и множество потайных переходов и комнат, известных лишь двум-трем людям во всем королевстве.

Дело в том, что звездочет был еще и магом. И сейчас он вспоминал подходящее заклинание. Перебрав несколько вариантов за пару мгновений, он решил остановиться на «Поступи ветряного зайца» Гуниди́ни. Это был простой, проверенный временем и множеством расшибленных лбов способ быстро добраться до нужного места. Как и у большинства хороших вещей на свете, у этого способа был один недостаток: остановиться было труднее, чем начать двигаться.

Маг беззвучно пошевелил губами, вспоминая точные слова, поднял руки в исходное положение, сложил пальцы в первом жесте – и начал. Руки взлетали и опускались, губы четко и громко выговаривали непонятные слова на несуществующем языке, пальцы рисовали новые узоры – и все это под непрерывное сопровождение одной-единственной мысли: добраться до королевских покоев как можно быстрее.

Последний отзвук последнего слова заклинания еще не успел затихнуть, а пальцы – выпутаться из замысловатых узлов – как ноги мага дернулись вперед, едва не забыв все остальное. Туфли ожили и полетели над самым полом, хлопая складками мантии, как крыльями. Маг отчаянно вцепился в шляпу и выпучил глаза, будто боялся потерять не столько шляпу, сколько голову. Мимо мелькали факелы и гобелены, опасно острые углы поворотов и неприлично твердые колонны, познакомиться с которыми поближе нос бегуна совсем не хотел бы. С космической скоростью замок проносился мимо, комета быстрее прежнего летела к цели.

Один за другим погасли фонари на улицах и огни в окнах, матери спели колыбельные, а отцы заперли двери и ставни. Разгоряченная дневной суетой столица скользнула под одеяло ночи и уснула.