Юрий Ситников - Капкан на снежного человека

Но я был настойчив. Ждал, что вот-вот начнется действие (написано же в аннотации), листал страницы и разочаровывался. Зато узнал, какие бывают облака, сколько оттенков у предзакатного неба, и чем может пахнуть вечерний воздух. Создалось впечатление, что автор писал книгу на улице, разглядывая облака и нюхая воздух.

Спать я отправился не в настроении. Зато быстро заснул. И снились мне перистые облака, и небо, которое переливалось всеми цветами радуги, и воздух, от которого исходил запах блинов.

Проснулся я от резкого звонка в дверь. На часах двенадцать часов. Вот это да! Наконец-то удалось хорошенько выспаться.

Звонок повторился. Я оделся и выбежал в коридор. Пришли Мотька с Верой.

– Чего так долго дверь не открываешь? – сердито спросил Мотька.

– Спал.

– А я рано проснулась, – улыбнулась Вера. – Мама в сад разбудила, мы туда пришли, а у них с сегодняшнего дня керосин.

– Что у них? – не понял я.

– Карантин в саду! – буркнул Мотька.

– И я теперь буду дома, – радовалась Вера. – Вот!

– А бабушка как назло к сестре уехала. Верку на меня повесили.

– Не ври, – крикнула Вера. – Меня на тебя не вешали. Гарик, не слушай его. Мама просто сказала Матвею, что он будет за мной смотреть.

– Навязали, – не успокаивался Мотька.

– Кого навязали?

– Тебя.

– Меня не вязали.

– Ладно, помолчи, – Мотька прошел на кухню. – Гарик, у вас на завтрак блины?

– Не знаю еще, но пахнет вроде блинами.

– Точно – блины. Смотри, целая гора. Я поставлю чайник.

– А мне можно блины? – спросила Вера.

– Конечно. Моть, ты там хозяйничай, я в ванную заскочу.

– Только долго там не засиживайся, у нас мало времени.

– В смысле?

– Надо кое-куда смотаться.

– А куда?

– Выйдешь, скажу.

Когда я прошел на кухню, Мотька уже уплетал третий блин.

– Вкусные блинчики, – протянул он. – Присоединяйся.

– Колись, куда намылился?

– К одному старику надо съездить. Здесь недалеко. На сайте наткнулся на его объявление, он марки продает. Может, удастся что-нибудь выбрать. Созвонились сегодня, он меня ждет.

У Мотьки хобби – он коллекционирует марки. Мои родители не раз ставили мне его в пример. Мол, посмотри на Матвея, увлекается марками, а у тебя никаких интересов нет кроме компьютера. А я, между прочим, тоже марками увлекался во втором классе. У меня даже специальный альбом был, я складывал туда марки, и сразу же про них забывал. Потом подарил альбом вместе с марками Мотьке.

– Но у нас большая проблема, – говорил с набитым ртом Мотька. – Верка!

– Я не большая проблема, я маленькая.

– Кому бы ее на шею повесить, Гарик? Есть варианты?

Я пожал плечами.

– Даже не знаю.

– Я не хочу, чтобы меня вешали, – испуганно сказала Вера.

– Это такое выражение, Вер, – пояснил я. – Мотька пытается тебя пристроить.

– На стройку?

– Верка, в кого ты такая бестолковая? – прикрикнул Мотька.

– Не срывайся на ней, – сказал я. – Вспомни себя в ее возрасте.

– Я посообразительней был.

– Ну-ну, – я отпил из чашки чай и щелкнул пальцами. – Слушай, а давай Веру к Виолетте отведем.

– Идея. Только бы она дома была.

– А куда она денется, наверняка сидит, читает.

Я оказался прав, Виолетта открыла нам дверь, держа в руках книгу.

– Привет. Виолетт, выручай.

– А что случилось?

Мотька хотел ответить, но Вера его перебила:

– Виолетта, у меня в детском саду с сегодняшнего дня керосин начался. Матвей хотел меня на стройке повесить, но потом Гарик вспомнил про тебя и мы пришли. Вот!

– Ничего не поняла, – улыбнулась Виолетта.

– С Веркой посидишь часик?

– Конечно.

– Отлично! Гарик, отчаливаем.

– Куда это вы отчаливаете? – в коридор вышла Тоська.

– О! Ты дома?

– Забежала на пять минут, – поморщилась Тоська. – А Карабасиха-Барабасиха уже дважды звонила.

– А как ты хотела, – смеялся Мотька. – Легких денег не бывает.

– Не умничай.

Карабасиха-Барабасиха, она же Маргарита Андреевна, вдова доктора исторических наук. Живет Маргарита Андреевна в соседнем доме в пятикомнатной квартире. На обычных старушенций не похожа, вечно строит из себя аристократку. Даже одевается по моде двадцатых годов прошлого столетия. Постоянно рассекает на улице в шляпках с вуалью, зонтиком-тростью, ажурных перчатках. А еще она ежедневно выгуливает своего кота – толстяка Мишеля. Нарядит его в комбинезон, шапочку, на лапы нахлобучит мягкие сапожки, и вышагивает по двору с видом королевы.

А Мишель, он то совсем не считает себя аристократом, все норовит местечко погрязнее найти. Если по пути встретиться лужа, Мишель непременно в нее плюхнется. Маргарита Андреевна начинает тянуть поводок и голосить: «Фи, Мишель, как вам не стыдно! Немедленно вставайте, мы возвращаемся домой». Да, она обращается к коту исключительно на «вы». А как вы хотели, аристократка все-таки, у них воспитание в крови.