Петр Ингвин - Вы не хотите летать

В центре стола всплыл торт, спрятанный до нужного момента. Вот что готовил папа! Политые выжатым соком взбитые сладости на глазах таяли, и после положенных случаю поздравительных обнимашек все бросились поедать растворявшийся на воздухе шедевр кулинарии. Такие торты живут считанные минуты, затем они превращаются в смесь ингредиентов, ни капли не напоминавших изначальное яство. Зато воспоминания остаются надолго.

Папе очень нравилось выражение из древнего жизнеописания святых: «Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья», и он часто цитировал фразу или ее кусочки. Иногда не к месту, как, например, сейчас.

– Ну, мать их Софья, как настроение? – прозвучало весело, с иронией и задором. По-другому у папы не бывало.

– Максим! – Брови у мамы сошлись к переносице. – Не могу понять, как тебя с такими выражениями в наш мир выпустили.

– Специально, чтобы тебе жизнь отравлять, – с любовью в голосе откликнулся папа.

Он всегда шутил, и всегда оставалось непонятным, чего в его шутках больше – веселья или грусти. В любом случае в его словах слышалась великая и неподдельная любовь.

Соня спросила:

– Чтобы оправдать имя, мне придется родить трех дочек и назвать их Вера, Надежда, Любовь? Или – Пистис, Элпис и Агапе, ведь «Софью» не перевели, значит и остальные не надо переводить, да?

– Не придется, – с улыбкой уверил папа. – Сделаешь, как сама захочешь. Мы в тебя верим. И надеемся на тебя, И, конечно же, любим тебя.

Не сразу дошло, что папа играл словами. «Верим», «надеемся», любим» – опять та же тройка. Вот и пойми, серьезно он говорит или подкалывает. Иногда это раздражало, но лишь иногда, в остальное время нравилось. Папы у всех знакомых были как Сонина мама – серьезными, строгими и немного занудными, когда дело касалось объяснений, что делать можно, а чего нельзя и почему.

– А теперь… – Папа умолк и выждал театральную паузу. – Подарок!

Он махнул рукой, и над столом возникла го-грамма знаменитого питомника на Памире, где выращивали измененных животных. Вид быстро приближался, промелькнули здания и вольеры, и, наконец, изображение выхватило и увеличило единственное существо из находившегося там множества ему подобных.

Птерик!

– Мне?! Спасибо!

Соня не могла наглядеться. Кожистые крылья – размером с комнату! Зубы – как у крокодила! Шея! Когти!

Встроенное седло с управлением!!!

– Папа! Мама! Нет слов! Когда его можно забрать?!

– По возвращении из училища. – Взгляд у мамы почему-то стал бегающим, будто она чего-то боялась.

А чего бояться? Соня летает не хуже других. Возможно, даже лучше.

– За это время мы переделаем одну из гостевых комнат под насест, – сказал папа.

– А мне дашь покататься? – начал подмазываться дальновидный Мишка.

– Всему свое время. Я еще сама не каталась.

– Птериков содержат не для катания, а как экологичный личный транспорт на приемлемые расстояния, – напомнила мама.

– И для катания! – добавил Мишка.

Когда клонировали крупный вид птерозавра, выяснилось, что он не только груз не перенесет, но даже нормально взлететь не может. На планету постоянно падают миллионы тонн космической пыли и разных метеоритов, диаметр Земли увеличивается где-то на сантиметр в год. В мезозое планета была чуть ли не в два раза меньше. Соответственно, меньше была гравитация, вот птерозавры, из которых больше всего известны птеродактили, и летали. С тех пор даже состав воздуха изменился: во времена динозавров в нем было тридцать три процента кислорода, сейчас двадцать один. Пришлось ученым дорабатывать бедную зверушку. Телесная модификация и вживление технических усовершенствований создали чудесный биотранспорт, и теперь многие обладали собственным «драконом». Слова «дракон» и «птерозавр» в языке уже обозначали что-то конкретное, поэтому измененное существо назвали птериком. Назвал, скорее всего, кто-то из детей ученого, создавшего птерика, потому что взрослые назвали бы по-другому – обязательно вычурно и трудновыговариваемо, вроде того же птеродактиля.

На птериков была огромная очередь, и Соня даже не мечтала о собственном ящере. Но что-то случилось. Или вылупилась большая партия, или папа с мамой вновь сделали нечто, отчего их так премировали. Папу, к примеру, могли наградить за живые дома, маму… еще за что-нибудь. Ее работа в правительственных структурах – что-то скучное, связанное с управлением и чрезвычайно ответственное. Когда Соня будет определяться с профессией, она, конечно же, выберет как у папы. Но в другой сфере. Семье хватит одного биолога. Сейчас, когда по Солнечной системе снуют автоматические зонды, а с Марса готовятся сразу несколько пилотируемых экспедиций на астероиды и к спутникам Юпитера, потребуются астробиологи. Почему нет?