Виктор Гитин: Детские истории

– А вкусняшки к чаю когда будут?

Ему хотелось попробовать то, что было куплено на сэкономленные на завтраках деньги.

– Истинный самурай никогда не оскорбит вкус чая детскими сладостями! – грубо оборвал его желания Вовка. – Я убрал всё подальше, чтобы не испортить нашу церемонию. Запомните! Чайное послевкусие – нельзя перебивать никакой едой!

После этого он торжественно налил всем в чашки чай и демонстративно изобразил на лице блаженство после первого глотка. Гости, молча, стыдливо и нерешительно тоже выпили по глотку.

В комнате повисла томительная пауза. Тишина была настолько пронзительная, что иногда было слышно голодное урчание желудков обоих гостей.

Первым снова не выдержал Мишка. Ему надоело сидеть задницей на жёстком полу. Он привстал дотянулся до своей сумки, посмотрел на хозяина дома и нерешительно спросил:

– Может музычку включим? Скучно как-то… Я кучу новых классных дисков принёс.

Вовка забрал сумку вывали все диски на пол и с осуждением грозно ответил:

– Истинный самурай никогда не испортит чайную церемонию дурацкими звуками эстрады! И друзьям своим не позволит этого делать.

С высокомерным возмущением он сгрёб все диски и запер их в шкаф на ключ. Усевшись снова на мягкие подушки, поучительно добавил:

– Будем слушать тишину и голос своего внутреннего «Я»!

Для большей убедительности он закрыл глаза и начал мычать что-то нечленораздельное себе под нос. Недоумение охватило гостей. Они не знали, что им делать и как себя вести. Ведь они никогда не были на настоящей чайной церемонии по великим японским традициям. Конечно, они смотрели фильмы про самураев. Играли в компьютерные игры с ниндзя. Но то было не по-настоящему. А Вовка, как он сам утверждал, прочитал целый трактат на эту тему. Можно сказать стал истинным гуру или сенсеем и с его помощью так хотелось прикоснуться к тому, что они видели только в кино. Но задница уже болела от непривычки сидеть на твёрдом полу в неудобной позе со скрещёнными ногами. На сладости можно было не рассчитывать. Музыка была заперта на ключ. Становилось всё более тоскливо, скучно и неудобно.

Гости несколько раз многозначительно переглянулись между собой, и Мишка решился прервать Вовкино мычание:

– Мы наверно того… пойдём уже…

– Ага, поздно уже, – поддержал Димка.

На удивление Вовка быстро вышел из своего состояния самосозерцания. Как будто ждал этих слов:

– Истинный самурай никогда не будет задерживать своих друзей, если после чайной церемонии им надо углубиться и подумать о бренности мира. Я тоже буду медитировать и думать о вас! Идите.

Подавленные и грустные Миша и Дима уходили после настоящей чайной церемонии. Вовка напыщенно и величаво кланялся им и легонько подталкивал их к двери. Наверно боялся, что они могут передумать и остаться медитировать вместе с ним. Как только дверь закрылась, он побежал на кухню и вынул все сладости, принесённые друзьями. Он набросился на гостинцы с жадностью. Конфеты поглощались жменями, они заедались кусками торта и ложками мороженного. Рот и щеки испачкались в шоколаде, мармеладе и креме.

Вовка прервался лишь на минуту, когда достал спрятанные диски ребят и поставил один из них на полную громкость. Затем, кривляясь под музыку, он продолжил жадно есть ложкой торт и мороженное, заедая конфетами. Лишь изредка он запивал это небольшими глотками уже остывшего чая, приготовленного для церемонии. Он был доволен. Смех прорывался из него от осознания, что он так ловко всех обдурил. Выглянув в окно на уходящих унылых друзей, Вовка даже скорчит им вдогонку дурацкую рожицу. Вот какой он умный и хитрый. Смог облапошить своих друзей и получить кучу удовольствия за чужой счёт.

Наконец, объевшись сладостей и отвалившись на диване, он тяжело икнул. Весело взглянул на плакат с застывшим в ударе ниндзя, подмигнул ему, как доброму знакомому и закрыл глаза. Усталость и истома навалились на парня. Сказалось неумеренность в поглощении сладостей…

Вдруг в розовой дымке из плаката показалась нога и рука ниндзя. Он неожиданно ловко вынырнул в комнату. Весь в чёрном, укутанный с головы ног он был ужасен и устрашающ. За плечами у него был виден боевой меч. А грозный взгляд раскосых глаз не предвещал ничего хорошего. Он медленно и с достоинством подошёл к Вовке, достал меч и громовым голосом произнёс:

– Истинный самурай никогда не будет обманывать своих друзей. А если он допустил позор лжи, то он обязан вспороть себе живот и сделать харакири!