Айна Грин - Не жужжи, Пчёлкина!

С задумчивым видом Егор стал рассматривать камни у себя под ногами, а я вдруг подумала о том, что, наверное, все парни при знакомстве с девушкой представляются свободными. В том случае, если девушка ему понравилась.

Меня вдруг поразила эта мысль. А могла ли я понравиться Коту? Ну, нет! Этот экземпляр предпочитал исключительно модно одетых красавиц, следящих за своей внешностью. Уж точно не тех, которые жуют хот-дог на пустынном пляже. Отогнав мысли о симпатиях Кота, я достала из сумки пачку влажных салфеток и вытерла руки. Давно пора было возвращаться домой. О чем я решила сообщить Егору.

– Я провожу тебя! – вызвал мое искреннее удивление предложением Егор.

Он быстро положил пакет с нетронутым хот-догом в рюкзак и помог мне подняться на ноги. От долгого сидения свело ноги и я чуть не упала. Вцепившись в рукав джинсовки Егора, потянула его вниз.

– Эй, Ульяна, полегче! Раздеваться пока рано! – шутливым тоном возмутился он.

– Даже не надейся! – ехидно прошипела я и, стукнув его в плечо, пошла в сторону выхода из пляжа.

Я старалась идти быстрым шагом, но вскоре Котов поравнялся со мной. Мы долго шли молча, лишь пару раз он включал экран своего телефона, чтобы ответить на сообщения.

– Поклонницы не дают покоя? – не слишком вежливо поинтересовалась я и тут же пожалела о своем вопросе.

«Иногда неплохо было бы и промолчать, Пчёлкина!» – с укоризной напомнил о себе внутренний голос.

– Знаешь, что случилось с одной очень любопытной Варварой? – вдруг проговорил, замедлив шаг, Котов и как-то странно посмотрел мне прямо в глаза. Я не смогла понять, о чем же он думает в этот момент.

Мне стало жутко неловко перед ним от того, что я лезу не в свое дело. Но почему-то я выбрала самый странный метод закрыть тему и показала Котову язык. Он лишь покачал головой и прибавил шаг.

Весь остаток пути мы не промолвили ни слова. Я больше не рисковала задавать глупых вопросов. В один момент, мельком взглянув на него, мне даже показалось, что Егор уже сто раз пожалел о предложении проводить меня. В телефон он больше не заглядывал. То ли его пассия легла спать и больше его не беспокоила, то ли аппарат просто-напросто разрядился.

Войдя во двор дома, я замедлила шаг.

– В каком подъезде ты живешь? – спросил почти шепотом Егор, кинув взгляд на пару окошек, в которых еще горел свет.

– В первом, – тоже шепотом ответила я и остановилась.

Не зная, что еще сказать, я не придумала ничего умнее, как начать искать в сумочке ключи от дома.

– Ну, пока, любопытная! – начал Кот и посмотрел на свои наручные часы. – Кстати! Ты не успела! – удовлетворенно объявил он.

– Что не успела? – с удивлением задала я вопрос.

– День объятий уже закончился! Но если вдруг ты горишь желанием поцеловать меня, то придется ждать другого праздника!

– Да иди ты, Котов! – горячо воскликнула я и открыла подъездную дверь.

– Гугли чаще, чтобы не профукать!

Последнее слово я услышала, когда за мной закрылась дверь.

Вот какой нормальный человек женится в пятьдесят лет? В пятьдесят нормальные люди детей замуж выдают или того лучше – внуков растят. А у моих предков, как говорится, бес в ребро.

Со дня развода родителей прошло почти три года. Слава богу, нас с сестрой миновала участь наблюдать взаимные обиды, конфликты и деление имущества. Все случилось неожиданно. В один «прекрасный» день папа собрал чемоданы, а мама закрыла за ним дверь. В тот же день отец снял себе жилье неподалеку от нашей квартиры. Впоследствии, мы с Ангелиной несколько раз даже бывали у него в гостях. Холостяцкая квартира не сильно отличалась уютом и теплом. Но отец часто нас звал к себе, и обижать его мы не хотели. Потихоньку я стала привыкать к тому, что папа живет отдельно от нас. Мы и до этого с ним были не так сильно близки. На рыбалку он меня с собой никогда не возил и футбол мы по вечерам вместе не смотрели. Я даже не знаю, за какую команду болеет папа. Но не прошло и года, как мама засобиралась замуж за нового ухажера, дядю Марата. И, недолго думая, укатила с ним в Москву. Кому-то все это могло показаться смешным анекдотом, но в жизни и не такое случается! Так мы и остались с Ангелиной жить вдвоем.

Справедливости ради стоит отметить, что предки не бросили нас на произвол судьбы. Оба по возможности навещали, звонили даже чаще, чем хотелось бы. И вроде бы искренне были заинтересованы моей учебой и работой Гели. Потакали нашим капризам, в рамках дозволенного, разумеется. Но, тем не менее, за несколько лет наша, некогда дружная семья, превратилась в подобие частичек рассыпавшегося пазла. Родители строили свои новые отношения, а мы с сестрой, несмотря на весь этот сумасшедший дом, искренне их любили.