Марина Дружинина - Мой веселый выходной

— Раз все хором угадали, значит, действительно похож, — сказала учительница. — Но очень уж ты к себе критически относишься. Карикатуру какую-то изобразил!

— Да не я это! Ничего вы не понимаете! — Я прямо-таки взмок и охрип от возмущения. — Это Петька! Разве неясно?!

Все захохотали, а Петька показал мне язык и запрыгал на стуле.

— Петя, уймись. Сейчас мы послушаем, что ты написал, — сказала Татьяна Евгеньевна. — А тебе, Вова, между прочим, есть над чем подумать.

Я сел, а Петька встал. И громко провозгласил:

— У моего друга безумно красивое лицо! Он потрясающе сложён, умён и силён. И это сразу заметно. У него длинные крепкие пальцы, стальные мускулы, толстая шея и широченные плечи. О голову моего друга можно запросто разбить кирпич. А друг даже глазом не моргнёт. Только засмеётся. Мой друг знает всё на свете. Я люблю с ним поговорить о том, о сём. То и дело мой друг приходит мне на помощь. И днём, и ночью!

— Вот это друг! — восхитилась Татьяна Евгеньевна. — Позавидуешь! Я бы сама не отказалась от такого супердруга! Ну-ка, ребята, быстренько, кто это?

Но мы ничего не понимали и недоумевающе переглядывались.

— А я знаю! Это Сильвестр Сталлоне! — неожиданно выпалила Пустякова.

Но никто даже не отреагировал на такую глупость. Будет ещё Сталлоне с Петькой болтать о том, о сём!

Татьяна Евгеньевна всё же уточнила:

— А друг-то из этого класса?

— Из этого! — подтвердил Петька. И мы опять стали таращить глаза и вертеться во все стороны.

— Ладно, Петя, сдаёмся! — наконец сказала учительница. — Кто же герой твоего рассказа?

Петька потупил глаза и застенчиво произнёс:

— Это я.

Вовка трезвонил в дверь изо всех сил. Наконец мама открыла, и он с шумом ввалился в квартиру.

— Что с тобой? — удивилась мама. — Разве у вас уже кончились занятия?

— Да нет! — возбуждённо заговорил Вовка. — Понимаешь, я сбежал с последнего урока!

— Как это — сбежал? Не понимаю, — нахмурилась мама.

— Да очень просто! Прямо выпрыгнул из окна и сбежал! У нас ведь класс на первом этаже.

— Ничего себе, — произнесла мама таким тоном, как будто всё равно не понимала, что сбежать было очень просто. — Разве можно сбегать с уроков? А если бы я тоже выпрыгнула из окна и сбежала с работы? Как ты считаешь, это допустимо?

— Нет, — твёрдо сказал Вовка. — Вот это уж совсем недопустимо. Ты ведь работаешь на четвёртом этаже! Как бы ты спрыгнула?

— Не в этом дело! — рассердилась мама. — Если очень надо, то спрыгнула бы. Просто вообще нельзя сбегать! Что у тебя стряслось?

— Меня Петька Редькин душил на переменке! И сказал, что после уроков опять будет душить. Он всё время меня душит.

— К-как это — душит?

— Ну вот так. Подходит неожиданно сзади и р-раз! Обхватывает мою шею всей рукой! И валит! И кричит: «Я победил!». И вчера так делал. И позавчера. Мне надоело, вот я и убежал в знак протеста. Ну что он всё побеждает меня и побеждает!

— Да-а-а, — покачала головой мама. — Но только имей в виду, раз ты сбежал, он всё равно, считай, победил. Сдачу надо давать, а не сбегать!

— Ну как я ему её дам?! — возмутился Вовка. — Он так неожиданно наскакивает! И валит. А пока я встаю, он убегает. Я ему один раз крикнул: «Подожди, я тебе сдачу дам!». А он всё равно убежал. Ну его.

— Всё ясно, — вздохнула мама. — Нужно срочно привлекать отца к воспитанию ребёнка.

Пришёл с работы папа.

— Твоего сына каждый день душит Редькин! — напустилась на папу мама. — А твой сын даже не знает, как дать сдачи.

— Знаю! — обиделся Вовка. — Я же предлагал ему.

— Сдачу не предлагают. Её просто дают. Или не дают, — веско сказала мама. — Так вот, отец, срочно займись воспитанием сына.

— Ладно, — миролюбиво согласился папа. — Сейчас, только чайку попью и живо его воспитаю.

После чая папа подозвал Вовку и объявил:

— Начинаем тренировку! Я — это Редькин. А ты — это ты. Сейчас я тебя обхвачу за шею, а ты делай так: согни руку и р-раз — резко двигай локтём назад. Понял?

— Понял. Надо же, как просто!

— Тогда готовься! — скомандовал папа. — Начали!

Он подошёл к Вовке сзади и — хвать его за шею. А Вовка р-раз! Локтём назад! И прямо по папе!

— Ой! — закричал папа. — Ой! Молодец! Чувствую, что ты уже научился! Потренировались и хватит.