Мария Воробьева - Триморье

Кувшинка попросила своего близкого друга Карасика перекусить стебель, чтобы течение могло унести её далеко-далеко вглубь леса. Но Карасик сказал, что это очень опасно и что он никогда не отпустит её туда. Тогда она стала просить помочь ей, стала рассказывать, что умрёт от боли следующим утром. Ведь она уже так сильно страдает, что её сердце скоро разорвётся на маленькие части! А там у неё будет шанс забыть всю эту боль. Карасик по-своему очень любил Кувшинку и боялся, что с ней может случиться что-то плохое. Поэтому он согласился ей помочь, но с одним условием: в лес они поплывут вместе. По правде сказать, Кувшинка очень обрадовалась, ведь ей самой было немножко страшно отправляться в такое далёкое путешествие одной, да и грустно было бы так долго ни с кем не разговаривать.

Карасик перекусил стебель, и лёгкое течение понесло Кувшинку в самую глубь дремучего леса. Плыть вместе с другом было очень весело. Карасик резвился в воде и рассказывал Кувшинке смешные истории, а она смеялась от всей души и до наступления вечера не вспоминала о Лунном Свете. Но скоро солнце скрылось и наступила ночь. Первый раз Кувшинка осталась в абсолютной темноте. Вокруг было настолько темно, что, казалось, к этой темноте можно прикоснуться, что она проникает внутрь и щекочет там своими холодными руками. Это было какое-то новое чувство, которого ни Кувшинка, ни Карасик никогда раньше не испытывали: им казалось, что темнота таит в себе какую-то опасность и что с каждым ночным шорохом эта опасность приближается к ним всё ближе и ближе. Им хотелось бежать куда-нибудь и спастись от этой темноты, но всё, что они могли сделать, – это сильнее прижаться друг к другу и дрожать.

Поэтому утро оба встретили с огромной радостью. Впервые утро было для Кувшинки не разлукой, а избавлением. Друзья продолжили свой путь по реке. Течение становилось то сильнее, то медленнее, а речка – то глубже, то мельче. Внезапно речка стала настолько мелкой, что Карасик уже не смог плыть дальше. Тогда он схватил стебель Кувшинки, чтобы слабое течение не унесло её туда, где он уже не сможет ей помочь. Так они лежали вдвоём на отмели, выбиваясь из сил.

Мимо проходили дети: мальчик и девочка. Девочка заметила красивый цветок, каких она никогда не видела раньше. Недолго думая, она подняла измученную Кувшинку и вставила её в волосы. А мальчик поймал барахтавшегося Карасика, отнёс его домой и съел на завтрак.

Принцесса невольно ахнула, а Русалка грустно продолжила:

– Не суди, пожалуйста, их строго, ведь они были всего-навсего люди. А люди редко думают о том, что кроме них в этом мире кто-то тоже способен на сильные чувства.

Кувшинка, раскачиваясь в волосах у девочки, даже не могла заплакать – утро было уже далеко и маленькие росинки на её лепестках давно высохли. Да и сама Кувшинка начала увядать. Ведь она была водным растением и не могла долго находиться на палящем солнце.

Вечером девочка легла спать и положила практически увядшую Кувшинку на подоконник. Как только солнце полностью скрылось, на небо взошла луна, а на землю опустился Лунный Свет. Он увидел увядающую Кувшинку и сразу же заключил её в свои объятья. Он качал её на руках и нежно гладил тонкие лепестки. А Кувшинка была счастлива, потому что знала, что всю её короткую оставшуюся жизнь Лунный Свет будет с ней и больше ей не нужно будет провожать его на небо.

Не дождавшись утра, Кувшинка завяла. Лунный Свет очень грустил, ему было больно, одиноко и тоскливо, он злился и рвал ночные тучи на мелкие клочки. Но на следующую ночь танцевал уже с другой кувшинкой.

Принцесса задумчиво смотрела на лёгкую рябь на поверхности озера.

– Как это грустно! – воскликнула она.

– Да, очень. Мы как раз говорили о том, какая же наивная была Кувшинка, – участливо сказала Сирин.

– Наивная? – удивилась Принцесса. Потому что она назвала бы Кувшинку милой, добродушной, влюблённой, но никак не наивной. Это качество даже как-то не приходило Принцессе в голову.

– Конечно, наивной, – спокойно и уверенно сказала Сирин. – Ведь она изо дня в день продолжала надеяться, что Лунный Свет останется с ней, несмотря на то, что он ни разу не остался.

– Но ведь она его любила! – воскликнула Принцесса. Ей было очень странно, что Сирин не понимает таких простых вещей. Что любовь – это самое главное в жизни, и что именно ради любви стоит жить, и именно за любовь можно умереть.