Дмитрий Емец - Обещание Гарпии

– Келайно, не очерняй! Келайно, утихни! – сердито бормотала Окипета.

Еве от присутствия гарпий было не по себе. Помня совет поменьше болтать, она укрылась за спиной Гризельды. Химера сидела непривычно смирно, на гарпий не бросалась, но змеиный хвост её нервно хлестал по бокам.

– Так что же у вас украли, девушки? – широко улыбаясь, спросил Бермята.

– Пытались украсть ЗОЛОТОЕ РУНО! – выпалила Окипета.

Настасья перестала вежливо улыбаться:

– То самое золотое руно? Погодите! Вы держали золотое руно на квартире в Выхино?!

– А где нам ещё его держать, если мы живём в Выхино? Зарыть в лесу под ёлкой и отметить крестиком на карте? Или, может, арендовать в банке ячейку? – с невыразимой ядовитостью произнесла Окипета.

– Но это же редчайший артефакт!

– Да что вы говорите! А мы думали – просто шкурка золотой овечки! – продолжала ехидничать Окипета, но её прервала заголосившая Аэлла:

– Уж исплакали мы очи наши ясные! Уж билися мы бедными головушками, уж бросались мы грудью да на паркетный пол! Ломали мы холодильники железные, разносили мы стены кирпичныя, крушили балконы бетонныя!

– К сожалению, всё примерно так и было. В Выхино-Жулебино сегодня лучше не ездить. А также в Люберцы и Люблино. Там будет много ремонтных бригад, – всё тем же голосом зайчика из актёрской курилки подтвердила Аэллопа.

Келайно беспокойно задвигалась.

– Келайно, успокойся! – хором воскликнули гарпии.

– Хорошо… Можете рассказать какие-то подробности? – спросила Настасья.

– Вчера вечером мы вылетели на прогулку. На рассвете возвращаемся – и понимаем, что кто-то вторгся под защитный купол. Решили накрыть его с поличным. Одни влетели через окна, другие через балкон, Келайно взяла на себя входную дверь, но негодяй удрал ещё до нашего возвращения!

– Золотое руно не взял?

– Не сумел. Руно висело в комнате с невидимым лабиринтом.

– Вы уверены, что в квартире кто-то был? – спросила Настасья.

– Ещё бы! На защитном куполе со стороны входной двери – двойные следы проникновения. Когда он входил и когда выходил.

– Купол был прожжён?

– В том-то и дело, что нет. Чтобы прожечь защиту, нужны тысячи магров рыжья. Здесь же магию просто распутали, причём дважды! Потратили, быть может, всего несколько капов! Но каким искусством надо обладать, чтобы это сделать! И так хорошо представлять устройство нашего купола! – Аэллопа в упор уставилась на стожара.

Филат закинул руки за голову и начал насвистывать.

– Вы летаете каждую ночь? – спросила Настасья.

– Почти каждую. Дождь или ветер нам не помеха. Только лунных ночей избегаем. Келайно начинает… э-э… тревожиться…

– Опасно оставлять золотое руно без присмотра.

– Мы не можем без полётов! Моцион, фигура, опять же за горгульями погоняться! Горгульи, знаете ли, никогда не упустят случая напасть на бедную одинокую гарпию! Зато когда нас хотя бы две или три, мы, несмотря на всё наше миролюбие, вынуждены…

– Подайте мне их сюда, этих подлых горгулий! Я хочу увидеть, какого цвета у них кровь! – срываясь с места, завопила Келайно.

Окипета и Аэлла повисли у неё на плечах, призывая её держать себя в руках.

– И кстати, у горгулий нет никакой крови. Мёртвая горгулья – это просто разбитый камень, – пробурчал стожар. Он забыл, какой чуткий у гарпий слух. Келайно высвободила руку и ткнула в его сторону крючковатым пальцем.

– Ты Филат! Я узнала тебя, хоть ты и вырос! – торжественно произнесла она. – Ты чёрной неблагодарностью отплатил нам за всё, что мы для тебя сделали! Украл у нас серебряные ножницы судьбы!

Филат надулся:

– Не крал я ваших ножниц! Поменял, не помню уж на что… На надкусанную морковку!

– А-а! Сознался!

– Я брал ножницы на время, собирался потом вернуть. Мне нужно было подрезать одну магическую паутинку!

– И почему не вернул?

– Меня самого обворовали два хмырёнка из простейшей нежити. Глупейшая вышла история… Ползу я под хранилищем магзелей – и застреваю в бетонной норе с вашими ножницами в руках! И вдруг – голубоватый свет, и ползут эти самые хмырята… А у меня рука с ножницами вытянута вперёд, и всё, что я могу – это вертеть их в кисти и грозно произносить абракадабру, выдавая её за магию. Настоящую магию использовать невозможно, потому что защита хранилища засветит вмиг! И эти гадики, конечно, тут же всё просекли. А потом – ни ножниц, ни хмырят… И в любимое Выхино вернуться нельзя, а то ещё любимые тётушки съедят с горя…

Подарга опять хихикнула, но вовремя притворилась, что просто чихнула.