Дмитрий Емец - Обещание Гарпии

Раньше чем Нахаба окончательно отлип от шарика, из хранилища возник ещё один Бонифаций. Точнее, его покрытый копотью и выбоинами антимаг. Первый Боня с удивлением наблюдал за приближением второго. Рядом с закопчённым Боней шла Любора и по-дружески с ним переговаривалась.

– Всё нормально! Просветили все закоулки! Никого там внутри нет! – крикнула Любора ещё издали.

Приблизившись, второй Боня преспокойно стащил с головы шлем, и под ним обнаружился стожар. В другое время Нахаба стал бы вопить и грозить арестом, но сейчас он тупо смотрел в шарик, дёргал головой и пытался вспомнить, как называется чувство, которое он испытывает. Злобность, злостность, злючность?

Стожар забрал у него из пальцев шарик, и Нахаба очнулся:

– Я… разорву тебя на… на… на как их там?

– На «как-их-тамы» рвать меня не надо! – сказал Филат. – Антимаг может активной защитой шарахнуть… Кстати, там в кармашке огрызок яблока! Плата за использование! Огрызок так себе, зато с косточками. Их можно посадить!

Он ловко выскользнул из антимага и вернул его Боне. Тот двинулся на него как бык. Недаром он был магом первой атаки. Стожар легко, как от мотылька, уклонился от летящего в него кулака и ловко нырнул за спину Нахабе.

– Отставить, Бонифаций! Уволю к ядерной бабке! Будешь у меня всю жизнь у рыночного сканера дежурить! – рявкнул стожар голосом головняка по рыжью.

Маг первой атаки застыл как вкопанный, не разобравшись, какой из двух Нахабов на него наорал. Правда, теперь Филату предстояло улаживать дело с разгневанным начальством.

– Прошу прощения, что воспользовался вашим голосом! Прежде чем метать молнии, взгляните, что я принёс! – Стожар показал Нахабе большую зелёного стекла бутыль.

– Что там ещё? – спросил Нахаба.

– Джинн – хранитель музея. Его засунули в бутылку, но я его нашёл и спас. Если не от смерти, то от паров растворителя… Джинны не переносят сильных запахов. Они со всеми запахами смешиваются! – Филат зубами вытащил пробку.

Из бутылки вытек красный, до крайности разгневанный джинн в чалме, представившийся как Вадид ибн Ваиль. Кто заточил его в бутылку, он представления не имел, но осыпал негодяя проклятиями. Утверждал, что всё случилось мгновенно. Чтобы на ком-то сорваться, джинн попытался обстрелять Нахабу молниями, но был успокоен совместной магией Мальвины и Пьеро. Тогда, с восточным фатализмом смирившись с неизбежным, охающий джинн ветром повлёкся ко входу в хранилище, однако уже через несколько минут вернулся.

– Ну? Что пропало? – спросила у него Настасья.

– Ничего, о красивейшая! – с поклоном отвечал джинн.

Настасье такое обращение явно понравилось. Нахаба же шмыгнул распухшим носом:

– Ничего? Ты уверен?

– Я работаю в магхране больше двухсот лет, уважаемый! Я бы обнаружил даже пропажу волоска из мусорной корзины!.. Но ничего не исчезло, всё на месте!

Головняк по рыжью с облегчением провёл по лбу рукой, но от всех подозрений явно не избавился.

– Проверим! Равно как и то, насколько добросовестно ты исполнял свои обязанности! – буркнул он.

– Проверяй, о любезнейший! Да падут отныне мои обязанности на твою голову! – воняя растворителем, отозвался Вадид ибн Ваиль.

– К ядерной бабке! Если ничего не пропало – тогда какого дракона воры залезали в хранилище?!

– В запасниках ГХМВ 1 СО около семисот тысяч единиц хранения. Ещё точнее – семьсот тысяч сто семь артефактов! Вчера вечером было столько. Сейчас же их семьсот тысяч сто восемь! Ровно на одну единицу хранения больше!

– Тупость! Значит, кто-то преодолел серьёзнейшую многоконтурную защиту и влез в музей, чтобы подбросить один предмет? – спросил Нахаба недоверчиво.

– Ты узрел самую суть, о умнейший! Так он и сделал! – джинн поклонился, приложив руки к груди.

– С какой целью?

– О проницательнейший! Ответить на этот вопрос да поможет тебе твоя мудрость! В сговоре с похитителем я не состоял. Если бы я засунул сам себя в бутылку, я выбрал бы бутылку без резкого запаха и непрозрачную. Мы, джинны, ненавидим вонь и прозрачное стекло…

– Логично! Про кувшины и запахи… да… абсолютно согласна, – сказала Настасья.

Получив от неё поддержку, джинн склонился в благодарном поклоне.

У Нахабы завибрировал вещун. Надо отдать ему должное: когда дело касалось докладов, соображал он чётко и безошибочно.

– Так! Что мы имеем? Все семьсот тысяч сто семь артефактов на месте! Ничего не пропало! Даже появилось нечто новое! То есть я могу доложить своему начальству, что мы не только проявили оперативность и предотвратили ограбление, но и захватили у врага ценный трофей!