Денис Нижегородцев - Ригинда! Баранда! Агунда! Сказочный роман о мальчике, который не слушался отца

Космос молчал.

«Какая все-таки красивая девочка», – вертелось в его голове.

Товарищи посмотрели на него и решили, что сейчас он не расположен к разговору.

– Наш друг еще не посвящен, – попытался оправдать Космоса премьер-министр Алеша.

Но Королева только нахмурила брови:

– Так… Алеша, у Вас что, нет никаких срочных дел? – стала отчитывать она самого премьер-министра. – Урожай с полей собрали? На прогулку младших детей вывели? Постели заправили?

Премьер-министр сделал примирительный жест, показав, что все будет сделано и куда-то засобирался:

– Конечно-конечно. Не буду вам мешать.

Знакомство с Королевой Сновидении – девочкой, чье имя нельзя произносить вслух, продолжилось для Космоса в местном фруктовом саду. Сопровождал их только Юра, но шел он на шаг позади и в разговор не вмешивался.

– …Говорите мне, что Вы мною очарованы… – диктовала Королева, глядя Космосу прямо в глаза.

– Я очарован… – повторял Космос.

– Что никогда такой красы не видали… – Королева распустила свои длинные волосы и сама не могла на них налюбоваться.

– Такой кого? – переспросил вдруг наш герой.

– Красы! – воскликнула девочка.

– Красоты что ли?

Королева обиделась:

– Несколько раз не повторяю. Все, аудиенция для непонятливых закончена. Целуем ручку.

Королева нетерпеливо протянула непонятливому мальчику руку. Но поцеловал ее только Юра. Королева окинула Космоса возмущенным взглядом и быстрым шагом удалилась дальше в сад, в заросли экзотических цветов.

– Вот такое у нас их величество, – прокомментировал тихо Юра, сорвал с ветки апельсин и с аппетитом стал его жевать.

В сказочном детском саду все было уже не так. Как тогда, когда Космос выходил отсюда в чудесный фруктовый сад. Все столы в игровой комнате были сдвинуты вместе, образуя один большой стол. За ним сидело много-много детей с серьезными-серьезными лицами. В центре расположился премьер-министр Алеша, по правую от него руку – Юра, а по левую дали присесть Космосу. Парень уселся и озадаченно огляделся по сторонам: что здесь делают все эти люди?

– А где королева? Я ее не вижу, – шепнул он Юре за спиной у премьер-министра.

– Королева у нас царствует, а не правит. Привыкай.

Премьер-министр Алеша был серьезен, как никогда. Он поправил белоснежный галстук на своей белоснежной рубашке, заправленной в белоснежные брюки, и начал говорить речь. Вернее, читать. В руках он держал длинный рулон бумаги с множеством букв и знаков препинания.

– Объявляю заседание правительства открытым, – прочитал он первым делом и оглядел своих слушателей.

Алеша читал громко и величественно, голос его эхом отдавался по всей комнате.

– Слово предоставляется начальнику разведки страны Сновидении… Юре, – объявил вдруг Алеша и свернул свою речь в трубочку.

Космос даже присвистнул от неожиданности. Он и не знал, кто такой Юра. Вернее, он знал его, конечно. Но знал только как смешливого мальчугана в шортах с подтяжками и в клетчатой рубашке. А тут – начальник разведки…

«Клево», – подумал Космос.

А Юра поднялся со своего места и начал говорить собственную речь. Причем, без всяких там бумажек, не то, что премьер-министр Алеша:

– Дети, сегодня наступил великий день! – поведал Юра. – Сегодня вы все можете лицезреть самого Космоса!

Юра выдержал паузу. Воцарилась абсолютная тишина.

– Но пришел он к нам не просто так, привела его к нам… – Юра снова сделал паузу.

Все дети Сновидении, находящиеся в игровой комнате, слушали руководителя разведки очень-очень внимательно. Только Космос такой внимательностью похвастаться не мог. Он даже не слышал последние слова Юры. Дело в том, что Космос очень сильно хотел спать. И, позевывая, думал в это время вовсе не о проблемах страны, а о девочке, которая так странно вела себя с ним сегодня. А потом и вовсе положил голову на руки и закрыл глаза.

Теперь Космос спал уже на кровати в своей квартире на проспекте Меньшевиков в Петербурге. Во сне он ворочался, переворачивался с боку на бок, лежал то вдоль, то поперек кровати.

– Опять плохо спит, – послышался мамин голос.

Было неуютно этой ночью и нашему старому знакомому – громкоговорителю с обычного столба на обычной питерской улице. Погода была уже не летняя, если не сказать, зимняя. Прямо скажем, было не жарко. Поэтому Громкоговоритель, наполовину занесенный снегом, поеживался от холода.