Алексей Стельмах - Восемь недель лета

В воскресение вечером, когда я уже собрался отправляться в Уголок изобилия, чтобы немного побыть наедине с природой, на кухне зазвонил телефон. Мама взяла трубку. Я, оторвавшись от книги, прислушался к её словам. После непродолжительного смеха, мама весело сказала:

– Ну конечно Женя будет рад. А то ещё немного и он, по-моему, сбежит из дома.

Положив трубку, мама постучалась ко мне. Всё ещё улыбаясь, она произнесла:

– Ох, у тебя уже глаза от чтения покраснели. А ну-ка быстро бросай свою книжку и беги к Кузнецовым – там тебя ждет сюрприз!

Я любил сюрпризы, поэтому, не задавая лишних вопросов, шмыгнул за дверь. Дом Кузнецовых находился в пяти минутах ходьбы от дома моих родителей. Там жили родители моего лучшего друга Артёма, но я не понимал, зачем они позвали меня и что за сюрприз приготовили. Сам Артём проводил лето у своей девушки Марины. Именно из-за этого я даже предположить не мог, что он приедет, поэтому всю дорогу ломал голову насчёт сюрприза.

Едва только за мной закрылась калитка, звякнув металлом, я услышал оглушительный вопль радости. Через мгновение меня чуть не сбил с ног долговязый худощавый парень девятнадцати лет с острой бородкой и густыми бровями. Не переставая ликовать, Артём крепко обнял меня и мощно похлопал по спине. Его ярко-голубые глаза по-детски, искренне сверкали, никак не вписываясь в комплект других частей тела, которые формировали из Артёма молодого мужчину. Я даже звал иногда Артёма мужиком с детскими глазами. Радости моей не было предела и, широко улыбаясь, я исполнял наше с Артёмом фирменное рукопожатие, вперемешку с танцевальными телодвижениями. Ещё несколько минут мы просто стояли с широкими улыбками и словно любовались друг другом. Затем Артём громко произнёс в своей фирменной манере:

– Ты чего не бреешься? Твоей щетиной только девочек малолетних пугать. Настоящая борода перед тобой.

Он сделал важное лицо и начал нежно поглаживать свою остро торчащую бородку.

– Если этот кроличий хвостик борода, то я Джастин Бибер, блин, – парировал я, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос.

– Чёрт, а я-то думаю, кого ты мне напоминаешь! Точно, чувак, ты реально на Бибера похож! Особенно с этой новой чёлочкой.

– Отстань, неуч. У меня чёлка, как у Джареда Лето в его лучшие годы. Так что обзавидуйся, какашка!

– Ха, подумаешь! Лето – ещё один педик, недалеко от Бибера отошёл. Так что да, можешь гордиться этим, – Артём стал смеяться настолько заразительно, что я почувствовал, будто смех, вырываясь наружу, разорвал мою грудную клетку.

Мы долгое время хохотали, не замечая никого вокруг. Это была наша традиция – при каждой встрече у нас возникала этакая воображаемая дуэль, где вместо мушкетов мы использовали шутки, которые могли спокойно обидеть кого угодно, но только не нас. Выигрывала та шутка, которая сражала обоих участников дуэли приступом смеха. Мы с Артёмом никогда не обижались друг на друга и, видимо, именно в этом был секрет нашей столь крепкой и продолжительной дружбы.

Справившись с приступом смеха, мы решили отправиться в круглосуточный ларёк за выпивкой, чтобы отметить приезд Артёма. По дороге мы бесновались, обзывали друг друга разными выдуманными словами, толкались, запрыгивая друг другу на спины, и всевозможными способами дурачились, за что многие в посёлке считали нас с Артёмом безмозглыми отморозками. Взяв порядочную порцию алкоголя в ларьке, мы расположились в саду нашей бывшей школы, где и устроили маленькую пирушку. Оказавшись на школьной территории, на нас накатила волна ностальгии, мы долго вспоминали все наши проделки и выходки, влюблённости и разногласия.

Вспомнилось, как однажды мы сидели с гитарой на крыльце школы в компании нескольких девчонок, пили пиво и играли песни Виктора Цоя. Потом туда же пришли местные хулиганы и задиры, которые начали оскорблять сначала нас с Артёмом, затем наших девчонок, а потом и Виктора Цоя. Именно после этого мы с Артёмом не выдержали – возникла потасовка, которая закончилась несколькими порванными струнами на гитаре, кучей ушибов и разбитым стеклом парадного входа. Конечно, виновных тогда так и не нашли, а мы с Артёмом до сих пор дико веселимся, когда вспоминаем этот случай. И ещё, по прошествии стольких лет, мы так и не пришли к единому мнению, что послужило запалом для начала драки: то, что хулиганы оскорбили наших девчонок или же, что они нелестно отозвались о творчестве и личности Виктора Цоя. Я больше склонялся ко второму варианту, так как музыка для нас была важнее всего на свете и всегда стояла на первом месте.