Илона Волынская - Тень дракона

– Эй, погоди! Сто-ой! – очнувшийся охранник беспомощно оглянулся на методично колотящегося о стенку парня и кинулся следом за девушкой. С хрустом ломая наледь тяжелыми ботинками, промчался через автостоянку, выскочил из переулка… Освещенная редкими фонарями улица была совершенно пуста. Девушка исчезла. Как на метле улетела!

У мужика все мысли на лице написаны – замершая всего в паре шагов от вертящего головой охранника Марина криво усмехнулась. А неплохо бы сейчас на метлу – вж-жик, и дома! Но с метлой в ночной клуб – не гламурно. И мобильник, как назло, отключился – такси не вызовешь. Она еще раз без всякой надежды поглядела в погасший экран и на цыпочках, чтоб стук каблуков не мешал отводить глаза, двинулась вдоль улицы. Свернула, скрываясь из поля зрения охранника, и замерла в густом, плотном мраке неосвещенного проулка. Почему все суперкислотные клубы обязательно забираются в самую глубину самых грязных, самых темных переулков с самым битым асфальтом? А этот вообще – на краю городской балки! Уступами, точно большая лестница, улица уходила вниз, на дно пересекающего город здоровенного оврага, издавна застроенного старенькими, больше похожими на деревенские, домишками. Тьма и тишь, только лениво побрехивают собаки, да мелькают редкие огоньки. Но по другую сторону балки шумит проспект, катят машины, там можно поймать такси… Марина пожала плечами. Ее уж точно никто не обидит! Она высокомерно усмехнулась и стала спускаться.

Дорога уходила все ниже и ниже. Раздолбанный, как после артобстрела, тротуар перешел в обледенелую грунтовку. Одноэтажные домики-коробки под железными крышами сменились ободранными саманными хатами, похожими на спящих в подворотне нищих. Во дворах, побрякивая цепью, возились псы – иногда лениво, для порядку, тявкали, заслышав проходящую мимо девушку. Перебирая ногами брезгливо, как кошка лапами, Марина обогнула прихваченную тонким ледком кучу какой-то гадости. Фонарей не было вовсе, но из окон низеньких домов падали яркие прямоугольники света, и Марина запрыгала по ним, как по желтым коврикам – с одного на другой. Кое-где окна не светились, зато по покрытой белой наледью дороге пробегали цепочки разноцветных отсветов – самые нетерпеливые любители новогодних гирлянд уже развесили их по стеклам. Световое шоу для бедных. Марина презрительно дернула уголком рта.

Хруп-хруп-хруп – слежавшийся снег едва слышно хрустел под каблуками. Хруп-хруп.

Хруп.

Марина резко остановилась и, наклонив голову, стала вслушиваться в царящую вокруг сонную тишину. Льняные волосы скользнули по плечу, розовые от мороза уши, казалось, настороженно двигались, точно два локатора, – туда… сюда… Она слышала все – плач младенца за соседним забором, старческое перханье домом дальше, скандальное семейство наискосок и мурлыканье пригревшийся кошки на чердаке. Позади – ничего. Ни шороха, ни дыхания. Пожав плечами, девушка двинулась дальше.

Хруп-хруп-хруп…

Хруп.

Марина стремительно обернулась. На один краткий, почти неуловимый миг поперек светлого окошка на снегу легла тень. Крупная и плечистая – парень… И мгновенно исчезла, точно кто-то отпрянул во тьму. Неужели этого… на всю голову стукнутого… от родной стенки уже отлепили? Вряд ли… Скорее охранник… Вот уж энтузиаст своего дела! Надо от него быстрее избавиться. Хозяйка очень не любит, когда ее девочки встревают в неприятности.

Марина невольно поежилась и принялась снова вглядываться во мрак. Странно. Она могла поклясться, что рядом ни одной живой души! Ла-адно, поглядим… Марина зашагала по проулку.

Хруп-хруп… Теперь эхо чужих шагов за спиной слышалось совершенно отчетливо. Кажется, преследователь перестал скрываться, шаги раздавались все ближе, постепенно нагоняя девушку. Марина невольно пошла быстрее. Не бежать, только не бежать…

Сейчас! Она выпрыгнула из светового прямоугольника в кажущуюся еще более плотной мглу, припала на колено, и наманикюренные острые ноготки заскребли плотную снежную корку на тротуаре. Несколько сухих, точно искусственных, снежинок остались у нее на ладони. Марина пружинисто распрямилась и, вытянув губы трубочкой, длинно подула:

– Фью-у-у-х!

Закрученный штопором вихрь колючей поземки сорвался с ее ладони, словно там было не несколько пересушенных морозом снежинок, а все снежные запасы нынешней зимы. Развернулся в косматое белое полотнище и понесся вдоль улочки, перекрывая ее от стены к стене.