Елена Чутская - Легкими шагами

Юля чувствовала перед дочкой вину. Но на подоконнике множились горшки с привитыми черенками, на балконе в эмалированной зеленой кастрюле благодарственно тянулся к солнцу Cítrus médica Sarcodáctylis, наклевывались первые бутоны. Некоторые подопытные экземпляры заведующая брала домой под личную опеку, не доверяя тонкие привои безразличным лаборантским рукам.

Вечерами после работы Юля по привычке надевала серый халатик и подолгу возилась с лимонами, словно мало ей было целого дня на исследование свежих срезов семядоли, на определение количества витамина C, лиметтина, бергаптена и той химической чепухи, не имеющей к трехлетнему ребенку никакого отношения. На дочь времени всегда не хватало. Домашние заботы забирали те крохи, что оставались после наглых лимонов. Но Лиза не роптала. Ходила за серым халатом по пятам и глубоким взглядом серых глаз пыталась пробудить материнскую совесть.

Иногда совесть просыпалась, и тогда кружились по кругу лошадки, на палочку вилась сахарная паутина, а ванильное мороженое нежно таяло во рту. Счастье приходило по воскресеньям, с солнечными лучами врывалось в окно, а исчезало под вечер, когда лимоны просили полива.

Родительская любовь к ботанике Лизе не передалась. В три года она знала своих врагов в лицо. Летом те нежились на южном окне, зимой благоухали под фитолампами, а главный враг в зеленой кастрюле занимал половину застекленной лоджии и молча сносил ее подлые шалости. Оголение стеблей вызывало у Юлии особое беспокойство. Листок не успевал набрать полную силу, как оказывался на полу. Цветочные почки завязывались и на второй день опадали, хотя органика вносилась регулярно. Никто не мог застать Лизу на месте преступления, но на нее и не думали.

Любовь отца отчасти замещала материнскую. Перед сном Лиза с дозволения липла к отцовскому боку, вдыхала свежий запах земляничного мыла и, пока мягкая рука поглаживала ее упрямую головку, сосредоточенно рассматривала возле родных глаз морщинки, глубокую бороздку на лбу и слушала. Рассказ был всегда один и тот же. Как сядут они втроем на электричку, как поедут к синему морю, к белому солнцу. Мечты усыпляли бдительность и быстро забывались. Через день новый листок облетал с ветки.

С трех лет Лизу водили по врачам. Из всех знакомых детей молчала только она. Такая особенность вызывала у взрослых открытое сочувствие. Врачи разводили руками, выписывали лекарства, но Артем Сергеевич выбрасывал рецепты в первую попавшуюся урну.

– Такими таблетками только печень гробить.

С ним не спорили.

Волнения улеглись, когда Лиза проявила любопытство к азбуке. Два дня рассматривала она картинки, затем взяла оранжевый карандаш и обвела весь алфавит. С того дня Артем Сергеевич каждый вечер приносил новую книжку, и Лиза с огромным удовольствием ее размалевывала.

Знакомый доктор, с которым Мария Васильевна была на короткой ноге, заверил однажды, что причину стойкого мутизма следует искать внутри семьи, намекал на противостояние и лечить советовал не таблетками, а словесным общением. Но от долгого разговора у бабушки кружилась голова, а пустословие заводило ее в такие непролазные дебри фантазий, что однажды подслушав у дверей, Артем Сергеевич предложил теще читать книжки. На семейном совете выбрали Пушкина.

После ужина Мария Васильевна подхватывала свою немую кровиночку на руки, сажала в сбитые подушки и читала незабвенные строки. Через месяц все сказки Лиза знала наизусть, но такую особенность не знала бабушка и продолжала нашептывать на ушко старушечьи желания, а золотая рыбка неплохо с ними справлялась.

Одним зимним вечером свершилось чудо. Вернее, сразу два. Cítrus médica Sarcodáctylis самоопылением завязал первый плод, а Лиза произнесла первое слово. Вернее, тоже два. В тот вечер бабушка со вздохом закончила в сотый раз сказку о золотой рыбке и невольно посетовала:

– Вот бы и нам, Лизушка, рыбку такую заиметь.

На что внучка ответила:

– Хорошо бы.

И через межкомнатное окно показала Cítrus médica язык.

Наутро Мария Васильевна поставила опару, весь день на радостях пекла пироги с яблочным вареньем. На праздник позвали и бабушку Киру. Та пришла с дорогими подарками, много разговаривала о политике, в которой ничего не смыслила, но благодаря телевидению сыпала очевидными фактами и восхищалась кулинарным талантом хозяйки. Лиза видела вторую бабушку так редко, что принимала ее за участкового терапевта, немного куксилась и пряталась за спину отца. Разговор протекал в ее присутствии, но по существу без нее. Все попытки добиться хоть одного слова ради подтверждения положительной динамики провалились с треском.