Лариса Кириллина - Двойное кольцо

Естественно, я начала по-немецки:

–

Mein Geliebter, mein Prinz…

Ой. Я сразу запнулась. «Мой принц». Следовало бы выбрать синоним «mein Fürst», дабы это звучало не столь вызывающе. Но Fürst и Prinz – не вполне заменимы, если речь о стихах. Fürst – владыка, правитель, иногда самодержец, а принц… Это принц.

– Что вас так озадачило? – хладнокровно поинтересовался магистр.

– Я… у меня не влезает в строку «жених». Если вставить «mein Bräutigam», то нарушится метр.

– Поищите синонимы.

– Mein Verlobter?

– Неплохо.

– Всё равно никак. «Mein Gelieber, mein Prinz, mein Verlobter»…

– Либо нужно менять размер, либо переставить слова. Скажем, так: «Mein Geliebter, Verlobter, mein Prinz»…

Он произнес эту строку не моргнув и не дрогнув. И дальше работал с текстом как хирург работает с обездвиженным телом. В группе мало кто знал немецкий дальше нескольких обиходных фраз, но курс аудирования хорошо прочищает мозги и настраивает слух на любую фонетику, вдобавок у всех, кроме нас с ним, были включены лингвочипы, и за всеми действиями магистра Джеджидда студенты следили, затаив дыхание от восторга. Мой подстрочник в его руках превращался в подобие оригинала, не во всем тождественное, но отнюдь не мертвое. Попутно мне пришлось пояснять выражения про церковные свечи и Царицу небесную – в некоторых мифологиях эти понятия есть, только порознь. Наконец, мы дошли до конца, и последнюю строку я уже выдала самостоятельно:

– «Всё невеста и вечно жена» – «Immer Braut und ewig dein Weib».

И тогда едва ли не в первый и единственный раз за семестр магистр поставил Рэо «удовлетворительно», а мне «отлично».

Когда мой перевод показали Карлу, он восхитился:

– Юльхен, я не подозревал, что ты поэтесса!

– Это магистр – поэт, а я так, подмастерье.

– Я всего лишь опытный переводчик, – возразил магистр Джеджидд. – Не путайте искусство и технику.

– А звучит так красиииво, – мечтательно произнесла Иссоа. – Ульвен, ты не мог бы переложить эту песню на уйлоанский?..

– Может быть, если выберу время, – обещал он сестре.

– Я бы спееела… Я уже слышу мелоодию…

В тот день я даже вообразить не могла, что из этого выйдет.

Как обычно, мы встретились у магистра Джеджидда. Маиллы с Ассеном не было, госпожа Файолла, пообедав с нами, ушла по делам, обещав вернуться не поздно. Мы сидели в малой гостиной и впятером наслаждались непринужденной беседой. Я рискнула спросить у магистра Джеджидда, не слишком ли мы зачастили к нему в выходные, но он ответил: дескать, если он сам нас зовет, значит, это не просто вежливость. Ему нужен дружеский круг. При его положении завести друзей почти невозможно. В колледже все другие преподаватели общаются с ним чрезвычайно корректно, с большим уважением, но отстраненно. Госпожа Файолла порой принимает здесь близких и дальних родственников, но магистру не все они интересны. Маилла с Ассеном – да, остальные – не в равной степени. Как я поняла, со старшей сестрой, госпожой Ильоа, у него большой близости нет, хотя она, на мой взгляд, достойная и приятная дама. Но она занимается только домом, светской жизнью и благотворительностью. Им с братом не о чем разговаривать. Приглашать ее в нашу компанию тоже не стоит, она плохо владеет даже простой космолингвой. И она не сможет участвовать в наших разноязыких беседах на самые изощренные темы, вроде астрономии, поэтических переводов и искусства игры на скрипке.

Мне кажется, есть и другая причина, по которой Ульвен постепенно отдаляется от семьи. Я думаю, что, когда нас тут нет, госпожа Файола вновь и вновь заводит с ним речь о женитьбе. У нее, конечно же, есть основания беспокоиться.

В начале нашего с ним знакомства я вообще не могла понять возраст магистра Джеджидда. Напрямую спросить об этом я до сих пор стесняюсь, а на сайте Колледжа его биографии нет – только сведения о карьере. Но я логически рассудила и высчитала, что ему, наверное, около тридцати. Со сравнительной хронологией в космосе дело обстоит непросто, однако теперь мне ясно, что он, хоть не юноша, но далеко не старик. Поэтому в другие дни в гостиной дома семьи Киофар появляются уйлоанские знатные девушки, в надежде, что принц Ульвен какой-то из них увлечется. Или просто взвесит все за и против и сделает не связанный с чувствами выбор. Но он избегает встреч с претендентками, оставаясь до вечера в колледже. Говорит, работает над диссертацией. Там у него кабинет, оснащенный всей техникой и каналами связи, недоступными здесь. В выходные же он имеет право звать в свой дом тех, кого действительно хочет видеть. То есть нас. Меня и двух баронов, отца и сына. Это более чем прилично, мы – фактически уже семья, к тому же я – подруга Иссоа и ученица магистра Джеджидда. А Иссоа – ученица моего жениха. Карл теперь понимает, что я имела в виду, уверяя его, что он скоро совсем перестанет обращать внимания на наши различия. Думаю, назови сейчас кто-нибудь посторонний Иссоа «царевной-лягушкой», Карл бы первым испортил ему интерфейс (в прежней жизни я сказала бы просто «дал в морду», но будущей баронессе лучше избегать жаргонизмов).