Наталия Немцова: Стражи леса. Сказки для почемучки

еи и эльфы Ути́шья каждую ночь собирались на Большом Пне и обсуждали последние новости. Это было древнее поселение лю́менов – фей и эльфов-спасателей. Маленький народец трудился с утра до вечера, ведь его помощь требовалась всё чаще.

Последней на поляну влетела фея трав и цветов Виола. Во все стороны от её крыльев-лепестков распространялся свежий аромат фиалок.

– Скорее! – крикнула она. – Он зацветает, честное слово! Этого не может быть!

Все феи и эльфы сразу поняли, в чём дело, сорвались с мест и поспешили в самую чащу леса.

– Такого не было уже сотни лет!

– Больше!

– Невероятно!

– Как это случилось?

Со всех сторон сыпались вопросы. Но Виолетта и не думала останавливаться. Медлить было нельзя. Она летела впереди и отвечала на ходу:

– Раздался треск. Из гущи Родового Куста показалась почка. Она потянулась вверх, раскрылась, и из неё появился огненный цветок.

– Смотрите! – изумились все, подлетая ближе.

Действительно, на папоротнике[1] Открой Алую книгу, когда увидишь выделенное слово. Найди изображение жителя леса и прочитай о нём. , из которого когда-то родились все феи и эльфы Утишья, алым пятном горел огромный бутон. Его лепестки были крепко сомкнуты.

Все окружили цветок и переглянулись. Волшебные человечки сразу рождаются взрослыми и никогда не старятся. Но дело в том, что в семействе люменов давно не появлялось новеньких.

Феи и эльфы, не отрываясь, смотрели на багряный бутон. Прямо на глазах он становился всё больше. Его лепестки дрожали и раздувались. Казалось, он вот-вот лопнет.

– Как интересно!

– Невероятно!

– Какая она?

– А может быть, он!

– Тише! – прорычала фея Бестия.

У Бест был скверный характер. Это и понятно, ведь каждый день она общалась с дикими животными. Фея понимала их язык и за много лет переняла повадки. Когда спасаешь тех, кто сильнее тебя, нужно немало мужества. Все уважали талант Бестии и замолчали.

Вдруг цветок вздрогнул и стал медленно раскрывать лепестки.

Внезапно у всех зачесалось в носу. Да так сильно, что из глаз брызнули слёзы.

– Апчхи! Апчхи! Апчхи! – неслось со всех сторон.

Из полуоткрытого бутона вылетели крошечные мотыльки. Они казались меньше макового зёрнышка, прозрачнее воздуха и невесомее солнечного зайчика. Но для фей, которые сами были не больше бабочек, невидимки казались настоящими мошками.

– Что это? – всполошились люмены.

– Пыльца? – удивился грибной эльф Фангус и посмотрел на Виолу.

– Неужели родится ещё одна цветочная фея? – недовольно проговорила Виолетта и поправила на голове колокольчик. – Я вполне справляюсь, мне не нужна помощница.

– Это не пыльца, – заметила самая высокая фея по имени Мирта. – Это… пыль!

– Пыль? – забеспокоились все.

– Наверняка это какой-то мальчишка! Когда родился Салли, из его цветка посыпалась рыбья чешуя! – недовольно проговорила курносая фея Тиния и поморщилась.

– От него и теперь несёт рыбой! – вставила Виола, пытаясь заглянуть в бутон.

– Неудивительно, ведь Салмон – рыбный эльф! – миролюбиво добавил люмен, который не мог усидеть на месте и постоянно подпрыгивал.

– Зато я прекрасно плаваю! – заметил Салли. – И помогаю рыбам!

– Тсс! – прошипела Бестия и прислушалась.

И тут цветок раскрылся. В самом центре лепестков сидела крошечная фея.

– Это девочка! – послышались голоса.

И сразу десятки рук потянулись к новорождённой.

– Выбирайся скорее! – крикнул Салмон. – Папоротник цветёт всего мгновение! Если он захлопнется, ты так и останешься внутри!

Люмены дружно подхватили девочку, подняли в воздух и осторожно опустили на большой лист папоротника. Фея неловко встала, потянулась, расправила крылья и улыбнулась.