Наталья Детская - Сказки и рассказки малышам

Услышав это, Нянявде стало неловко, она замолчала и вытерла слёзы.

– И что же мне теперь делать? – растерянно спросила она.

– Ничего особенного! Жить, как раньше жила, дружить, с кем раньше дружила! У тебя, наверное, есть в озере друзья?!

Нянявда широко улыбнулась, обнажив свои длиннющие, острые зубы.

– Я со всеми в озере дружу, особенно с мальками, я им пускаю большие пузыри в воде, и они веселятся. А иногда катаю на спине и хвосте по всему озеру! Ох, и нравятся им такие прогулки!

В этот момент на нос Нянявде села ночная бабочка. Тоненький лучик звёздного света коснулся её нежных розово-жёлтых крылышек. Нянявда, скосив к носу глаза, предостерегающе подняла лапу и еле слышно прошептала:

– Тихо, она, наверно, устала…

Немного отдохнув, бабочка повела усиками и прозвенела тоненьким голоском:

– Спасибо! Вы очень добры! – И, взмахнув бархатными крылышками, улетела.

Проводив ночную гостью восторженным взглядом, Нянявда покосилась на книжку и робко спросила:

– А можно посмотреть ещё?

– Конечно, я покажу тебе все картинки!

Ёжик примостился рядом и, посветив фонариком, аккуратно открыл первую страницу, затем вторую, третью…

Нянявда с изумлением рассматривала каждого нарисованного в книге динозавра, охала и качала своей огромной неуклюжей головой, а Петрульчик рассказывал всё, что знает о них…

Утром Нянявда обо всём поведала старой мудрой щуке: как ей встретился на берегу замечательный ёжик Петрульчик с книгой и как она, наконец, узнала, кто она, на самом деле, такая.

– А ведь я спрашивала тебя, почему учёные снимают меня, а ты сказала: «людей ведь не поймёшь!». А они фотографировали, оказывается, для науки па-ле-он-то-ло-ги-и, потому, что я – настоящая водная динозавриха – потомок древних динозавров! – укорила она щуку. – А я-то думала, что ты знаешь всё, всё на свете!

– Ой, – виновато ойкнула щука, приблизившись и внимательно разглядывая Нянявду. – И в самом деле! Видно, от старости у меня просто глаз заилился, поэтому и не заметила раньше. Вон, даже на лапах у тебя между пальцами – перепонки, а зубищи какие! И хвост длиннющий! К тому же ты преогромная! Только, наверное, динозавры и могут такими быть!

И, чтобы удостовериться в собственных словах, мудрая щука, сделав несколько кругов вокруг Нянявды, подплыла поближе к её лапам, хвосту и даже заглянула в огромную приоткрытую пасть.

От старости щука, и правда, уже плохо видела, не рассчитала и зацепилась своей жаберной щелью за острый-преострый зуб Нянявды.

«Ну, всё, пришёл мой конец! Сейчас проглотит!», – в ужасе подумала она.

– Эх ты, старая! – осторожно отцепляя её от зуба, ласково сказала Нянявда. – И впрямь стала плохо видеть!

Щука ужасно обрадовалась, что осталась жива, тут же пришла в себя и довела тщательный осмотр до конца:

– Так и есть! – уверенно заключила она. – Ты – самая настоящая водная динозавриха! Только вот… особенная – очень, очень добрая! Другая сразу меня проглотила бы!

В тот же день щука собрала озёрных жителей и рассказала им новость – кто, оказывается, с ними в озере живёт. Они, конечно, поудивлялись, но сразу поверили, —потому что старая мудрая щука знала всё на свете и не могла ошибиться, – и очень обрадовались. Они гордились, что их соседка, может, единственная на Земле водная динозавриха – потомок тех самых знаменитых древних динозавров! А ещё больше гордились тем, что она у них такая особенная – очень добрая!

В давние-предавние времена в дремучий лес прилетел Змей Горыныч. Прилетел он с горы Горыны, из жерла которой день и ночь валил дым.

– Надоела мне гора Горына, дышать от дыма уже нечем! А у вас тут воздух свежий, приятный моим ноздрям! – вертя огромной головой с колючим ирокезом и с наслаждением раздувая ноздри, в каждую из которых мог поместиться небольшой арбуз, заявил он. – Да и еды тут, чую, вдоволь!

Нужно сказать, Змеи Горынычи разные бывают. Большинство из них – трёхголовые, ну… туловище одно, а из него три чешуйчатых шеи торчат и на каждой по голове вертится. Бывают Змеи с шестью или даже с девятью головами. А этот вот, прилетевший в лес, как ни удивительно, был только с одной. К тому же пламя из пасти, положенное всем Змеям Горынычам, он не изрыгал.

– Это потому, что когда я был маленьким, съел сразу сто мороженых и горло застудил, с тех пор огонь в горле у меня не держится, сразу затухает, – хриплым голосом объяснил он первой встреченной им лягушке из лесного болотца. И, немного подумав, добавил: – А голова одна, потому что моя мама – из заморских драконш, а там они все одноголовые, так я-то на неё похож!