Ссора между первой клавишей «Ля» и последней «До» пятой октавы тут же стала известна всем, поскольку вся клавиатура начала неимоверно фальшивить. Дружные обитатели чулана умоляли их помириться, но «До» пятой октавы никак не желало идти на компромисс. Что поделать? Приходилось лишь принимать их такими, какими они были созданы. Больше остальных страдал от этого музыкального скандала величавый граммофон. Все знали, что у граммофона абсолютный слух, и он совершенно не переносит фальши. Бедняга ворчал и чесал свое единственное, огромное ухо валявшейся рядом и частенько выпадающей ручкой.
В старом чулане жило еще много интересных вещей. Периодически, когда хозяева дома покупали что-то новенькое, то по традиции относили отслужившую утварь сюда же, в кладовую, и обитателей чулана становилось все больше и больше. Хозяева даже не догадывались, как скучали за ними их бывшие друзья и какая надежда теплилась в этих, неодушевленных на первый взгляд, предметах, которые очень хотели хотя бы на один день пригодиться и послужить верой и правдой своим любимым владельцам.
Заброшенные вещи, объединенные общей бедой, старались всячески поддерживать друг друга, ведь вместе было намного легче верить, что когда-нибудь придет время, и все они вернутся на свои места.
Мы уже говорили о том, что время для ожидающих своего часа всегда идет очень медленно, а чаще всего не наступает и вовсе никогда. С этим надо было что-то делать, но что именно, не знала даже многотомная и очень умная энциклопедия.
Наша история возможно так и оставалась на одном месте и была крайне скучна для прочтения, если бы однажды ночью у матушки-мыши не появились на свет маленькие, новорожденные мышата. Это были ее первенцы, и матушка-мышь никак не могла на них насмотреться. Её муж, по имени мистер Саблехвост тоже очень гордился своим потомством и даже отметил, что малыши необычайно похожи со своим прадедушкой в 19 степени, который служил главным сырогрызом при дворе самой королевы Англии и поэтому являлся почетными мышером всех мышиных норок до скончания времен. Его выгрызенный на корочке хлеба портрет висел в коридоре почета величайших грызунов подземелья. К тому же портрет это талантливо выгрызал не кто-нибудь, а сам великий Масловский! А Масловского, между прочим, признавали лучшим даже несговорчивые хомяки! Мистер Саблехвост высоко ценил свое происхождение и теперь усиленно ломал голову над тем, какие имена надо дать новорожденным, чтобы не уронить достоинство и честь своего великого прадедушки.
Глава 2
Пока маленькие мышата тихо посапывали в колыбельке, отец одно за одним перебирал подходящие для них имена.
– Злобный и Котоцвет! Они будут настоящими пожирателями котов! Придет время и эти имена станут наводить ужас на каждую кошку окраины!
– Что это за имя – Злобный? Не знаю, что по этому поводу подумают коты, но вот друзей с таким именем точно тяжело будет завести. А Котоцвет? Разве среди наших детей есть кто-то в пятнышко или в полосочку? – отвечала напуганная такими предложениями матушка-мышь.
– Ну, ладно! На этот раз ты права. Перемудрил! Но, ведь я хочу для них только хорошего!
– Тогда может назовем их Бантик и Лютик? Это так мило! Наши мышата такие красивые и имена у них тоже должны быть красивыми, – мечтательно заявила мамаша.
– Ну, какой может быть Бантик? Это же настоящее девчачье имя! Наш сынок вырастет и станет большим и сильным, а с таким именем над ним даже коты смеяться будут! А вот насчет Лютика стоит наверно подумать. Довольно интересное имя, особенно если учесть наше главное мышиное дело. Знаешь, давай так: ты выберешь имя для одного малыша, а я для другого. Это будет по-честному.
– Хорошо, я согласна, – с заметным облегчением сказала жена.
– Только я тебя умоляю! Никаких Котобоев и Котогрызов! Это пошло и отвратительно! И к тому же, подобные имена уже давно ушли в прошлое. Да и котов это никогда не останавливало. Они только смеются над нами еще больше….
– То есть, ты хочешь сказать, что коты смеются надо мной? Над моим именем? – с негодованием спросил взволнованный папаша.
– Неужели ты сам не догадался, Саблехвост? Неужели ты так ни о чем и не догадался? – прошептала матушка-мышь.
– Ты правда думаешь, что местные коты трепещут при виде твоего хвоста? Разве ты забыл, как в прошлом году тебя поймали и посадили в старый чулок, а потом вытащили в дырочку твой хвост и колотили им орехи? Спасибо, что хоть самого отпустили живого и здорового. Я тогда такое пережила, такое пережила…
Читать дальше