Энн Мэри Хауэлл - Дом с сотней часов [litres]

Люди в лодках с восторгом глазели на попугая, тараторящего в ветвях деревьев детские считалочки.

Велосипедисты, виляя, замедляли скорость и смеялись.

Прохожие останавливались и сочувственно наблюдали за усилиями отца и дочери.

Когда накануне вечером Хелена вернулась домой с пустой клеткой, отец удивлённо смотрел с порога, как Евангелина Уэсткотт выходит из экипажа в сопровождении мужа и дочери, и слышал, как мистер Уэсткотт посоветовал Кэтрин безотлагательно вернуться в Лондон. Кэтрин явно возмутило это предложение, но спорить она не стала. Прощаясь с Флоренс, она наставительно сказала:

– Только ни в коем случае не бросай учёбу. Дай бог, чтобы жизнь подарила тебе возможности, которых никогда не было у меня. – И щёки её расцвели румянцем.

Хелена надеялась, что мистер Уэсткотт когда-нибудь простит сестру и они найдут способ помириться. Хотя, судя по холодному взгляду мистера Уэсткотта, произойдёт это очень нескоро.

– Я чуть с ума не сошёл, – сказал накануне вечером отец, забирая у Хелены клетку. – Поезд опоздал, а когда я наконец добрался сюда, то нашёл пустой дом с остановившимися часами.

Тогда Хелена расплакалась и, уткнувшись ему в грудь, объяснила, как пропал Орбит. Отец гладил её по голове и успокаивал, обещая рано утром пойти к реке и попытаться поймать упрямую птицу. Они приехали сюда на рассвете, провели здесь целый день, но Орбит не хотел спускаться.

– Пожалуйста, поедем домой! – снова крикнула Хелена, запрокинув голову вверх и бренча привязанным к клетке зеркальцем.

Флоренс нашла свою маму, и Хелена была за неё рада. Но её собственная мать уже никогда не вернётся, а теперь последнее напоминание о ней улетело в небо. Сердце у девочки щемило, когда она вспоминала руки матери, её журчащий смех и занятия с попугаем.

– Орбит – всё, что осталось мне от мамы, я не перенесу разлуки с ним, – надтреснутым голосом произнесла Хелена.

– Это не так, дорогая, твоя мама всегда здесь. – Отец постучал себя по груди в районе сердца. – Она часть тебя и останется в душе на всю жизнь.

– Но я никогда больше не услышу её смеха, – заплакала девочка.

Отец привлёк дочь к себе и прижался колючей бородой к её волосам.

– Мама обожала этого попугая, но Орбит всего лишь подражал ей. Птицам нужна свобода. Помнишь, как мама выпускала его из клетки и он кругами летал по комнате?

Хелена кивнула и вытерла слёзы.

– И как трудно было заманить его назад. Больше всего он любит летать.

– Но ведь он не выживет в природе, – тихо возразила Хелена. – Давай подождём ещё – вдруг он спустится?

– Птицы всегда возвращаются, когда хотят есть или погреться. Но послушай, как радостно он кричит, – разве похоже, что он готов вернуться? – мягко сказал отец. – Вероятно, Орбиту нужны приключения.

Хелена подумала о тесной клетке с перьями на дне и о бедных мёртвых птицах на шляпках мисс Уэсткотт. Потом взглянула на бескрайнее небо, в котором для попугая открывалось так много привлекательных возможностей, и едва сдержала рыдания.

Отец вытер ей слёзы платком, пахнувшим часовым маслом, металлом и деревом.

– Я тут подумал: может, нам и не нужна своя мастерская? Возможно, эта цель меня ослепляла. Наверное, она просто отвлекала меня от нашей потери. – Он помолчал. – Мне нужно найти работу, которая позволит нам больше времени проводить вместе. Прости меня, дочка. Боюсь, что после маминой смерти я с головой ушёл в свою профессию и уделял тебе мало внимания. Я так горжусь тобой, ты очень помогала мне в доме мистера Уэсткотта. Благодаря твоей пытливой натуре их семья снова вместе. И ты показала, что разбираешься в механизмах. Надеюсь, ты и впредь станешь помогать мне – если, конечно, захочешь.

Хелена грустно улыбнулась ему сквозь слёзы.

Отец поцеловал её в висок.

– Думаю, нам пора. Утром я разговаривал с мистером Уэсткоттом. Он хочет пожертвовать часы на доброе дело – он вдруг загорелся идеей избавиться от всей коллекции, и в первую очередь от часов своей матери. Он предложил мне принять участие в организации музея. Это не будет приносить столько денег, сколько часовая мастерская, но, может быть, нам стоит попытаться начать всё сначала? Когда пыль немного уляжется, мы подробно это обсудим.

Хелена сорвала длинную травинку и сжала её в ладони. Она не любила часы с такой страстью, как отец, но работа с механизмами действительно увлекала её гораздо больше, чем вышивание, к тому же отец считает, что у неё есть талант к этому занятию. Кроме того, он сделал вывод, что у неё имеются и другие полезные дарования – умение слушать, наблюдать, принимать смелые решения и составлять вместе части мозаики.