Серафима Орлова - Голова-жестянка

– Ты прожуй сначала, потом говори.

– Не учи меня есть, – отвечает Тиль, прожевав. – У меня для тебя сюрприз. Короче, у Карина новоселье, он тебя приглашает.

– Зачем? – я забираюсь с ногами на диван, обнимаю колени и смотрю на Тиля исподлобья. Тиль невозмутимо жуёт.

– Ну, поможешь там, он мастерскую перевозит. И всех нас зовёт помогать…

– Угу, да на мне воду возить можно, – перебиваю я.

– Не обязательно же вещи таскать. Можно помочь подмести, например. И вообще посмотришь. Тебе не интересно, что ли, как устроена его мастерская?

Ладно, я сдаюсь. Мне интересно. Но что толку в этом, если меня всё равно не отпустят родители.

– Ты же уже нормально ходишь? – Тиль кидает взгляд на мои ноги. Я слегка краснею.

– Нормально. Правда, голова немного стала беспокоить… Я думаю, это оттого, что на свежий воздух давно не выходила, я же всё время дома.

– Карин скоро приедет с твоими родителями разговаривать, – Тиль проверяет время на мобильнике.

– Папа в гараже… – пытаюсь протестовать я.

– Значит, в гараж к нему придёт. Разберётся, – Тиль непреклонен.

– Он не знает, где гараж!

– Я зато знаю, – и Тиль, натурально, усаживается на диван писать эсэмэску Карину. Про гараж. Я пытаюсь выхватить у него смартик. Тиль не даётся, загораживается плечом, отпихивает меня длиннющей ногой. Жираф долговязый. Я вскакиваю и обегаю диван с другой стороны, пытаюсь стянуть Тиля на ковёр за ноги. Но поздно.

– Отправлено! – Тиль машет смартфоном. – Чего ты так смущаешься? Карин приедет, поговорит с твоими родителями, они разрешат.

– Я думаю, не разрешат. Не стоит и пытаться, – мрачно отвечаю я. – Они считают его недоучкой. Точнее, папа считает, а мама в этом не понимает ничего и поэтому тоже согласна.

– На что спорим? – Тиль улыбается с видом заговорщика. Мне что-то очень охота его поколотить. Но не на колотушки же спорить. И я предлагаю:

– Давай поспорим на правый носок.

– Почему на носок?

– Ну, если ты проспоришь, ты должен будешь отдать мне свой носок и мёрзнуть.

– А если ты проспоришь? Ты вообще в колготках!

– Я отстригу ножницами одну колготину, доволен?

Тиль катается по ковру от смеха. Как легко доставить людям радость.

А ещё я думать не думала, что мы поедем в дом с вывеской «Ритуальные услуги». Вот уж куда-куда… Меня не предупредили, поэтому моя паранойя стала выдвигать самые ужасные версии развития событий. Но выяснилось, что Карин переезжает, слава котикам, не в «Ритуальные услуги», а как раз наоборот. Карин переезжает в бывший сквот на берегу реки. Там наконец-то открывается его мастерская. А раньше он делил дом со своим папой. У папы мастерская по изготовлению памятников.

– Для станков нужен хороший фундамент, а это возможно только в частном доме, – говорит Карин, когда видит моё изумление. Мы подъезжаем к зелёному двухэтажному коттеджу, там прямо на фасаде мигает бегущая строка: «Памятники, ограды…» – У меня тут были сверлильный, точильный, токарный, фрезерный станки, мы их уже перевезли. Нам остались мелочи.

Оказалось, что мелочи – это лазерный принтер и 3D‐ принтер, целая батарея банок с реактивами, бормашина и ещё куча всяких штук для кастомного мейкерства. Если бы папа это всё увидел, ему бы, наверное, стало совестно называть Карина недоучкой. Но, думаю, папе и так совестно. Когда они с Кариным выходили из гаража, я услышала обрывок разговора. Папа тёр тряпкой в разводах от масла и без того покрасневшие руки и расспрашивал:

– Значит, с тепловизором? И аналогов на нашем рынке нет?

– Есть зарубежные, – отвечал Карин. – Мы брали их за основу и дорабатывали. В Новосибирске тоже сделали подобный, на стадии действующей модели.

– Это вы про что? – спросил Тиль, когда Карин сел в тарахтящую машину. Тиль успел завести мотор, и Карин выпихнул его на пассажирское место.

– Да про наш дрон спасательный, сегодня опять испытать надо будет.

– День же, – возразил Тиль.

– Поедем куда-нибудь в глухое место. Там рядом есть парк большой, полузаброшенный.

– Я понял. Без испытаний праздник не праздник, – кивнул Тиль. А я задумалась. Полузаброшенный парк – это возле санатория, что ли? Ох как я туда не хочу.

– …Не спи! – Тиль почти кидает мне коробку. Я подхватываю её в последний момент.

– Слушай, я не знаю, что такое. Весь день сегодня засыпаю. Вроде лучше было, а сейчас как тогда, когда я лежала и не вставала. Мне ещё сны страшные снились, помнишь?

– Помню, про джиннов, – Тиль ставит мне на руки ещё одну коробку. Две сразу – тяжёленько. Я, покачиваясь, иду к выходу по цементному полу. Я бы донесла, наверное, но коробки забирает у меня сердитая Оля: