Ольга Арсид - В забвении [publisher - SelfPub]

– Ладно, давай в клуб, пока дядя в отъезде, – все же согласилась Эллен.

– Супер! Вечером буду, – кинула Леся и умчала на «кровавой малышке» к себе.

Виктор улетел во Францию по каким-то важным делам, в которые Эллен он не посвящал. Говорил, со временем она вникнет в суть, а пока все, что ее должно заботить – подготовка к Балу. Да и интереса у нее к глобальным проблемам «Элиты» не было. Однажды она слышала обрывок разговора дяди с каким-то высокопоставленным лицом. Слова «оружие», «таможня» и «ликвидация» вызвали не самые хорошие ассоциации, поэтому Эллен старалась держаться от элитовских забот подальше.

Ей хотелось жить в свое удовольствие, пока есть возможность. Виктор не переставал твердить: «Настанет время, и ты станешь во главе "Элиты"».

От такой ответственности Эллен передергивало.

Она уважала дядю за твердость характера, преданность делу и умение все держать под контролем. Виктор верил, что однажды и Эллен станет достойным лидером.

– У тебя есть то, чего не было у меня, – говорил он, – вера наставника. Твой дед не верил в меня. Он никогда не стеснялся в выражениях, говорил: слабаку не место на вершине, ты не сможешь, тебе не хватит духа, ты лишь опозоришь меня, и все. Я не собирался ему уступать. Теперь мне кажется, это был его подход: задеть мое самолюбие, тем самым по-отцовски толкнуть на ступень выше. Он знал, насколько я упрям, поэтому никогда не показывал одобрение или гордость. Его безразличие и унижения делали меня сильнее, но я ненавидел отца всем сердцем. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня. Не хочу быть с тобой жестким. И не хочу скрывать гордость за тебя. Мы пойдем другим путем: рука об руку. Главное – не разочаровывай меня. Никогда не смей меня разочаровывать.

Эллен стремилась быть решительной, властной, знающей себе цену и понимающей, где ее место в мире сенсеров. Виктор был за это благодарен и несказанно щедр.

Войдя в квартиру, она поставила сумку на тумбу, разулась, повесила куртку и направилась к южным окнам. Распахнула фиолетовые шторы. Огромная гостиная, совмещенная с кухней, заполнилась светом. На тридцать пятом этаже его было предостаточно. Казалось, облака вот-вот оторвутся от неба и запрыгнут прямо в квартиру. Отсюда открывался потрясающий вид на Неву и город.

В Институте Эллен не чувствовала столько свободы. Там ее не покидало ощущение тюремного заключения из-за решеток на окнах и напряженной атмосферы рабочих этажей. На вершине небоскреба Эллен чувствовала себя птицей.

Она подошла к западным окнам квартиры, раздвинула шторы. Взгляд невольно скользнул на крышу соседнего отсека новостройки.

Ухмыльнувшись, Эллен отвернулась.

«Еще не время».

***

Она была готова к назначенному сроку. Леся не оценила скромный макияж, заставила выделить глаза темными тенями. Короткая юбка, блузка и сапожки без труда прошли аттестацию.

Ключи от «кровавой малышки» Леся вернула, вызвали такси. Выпив, Эллен не садилась за руль, а подруга обычно покидала заведение не с ней.

Приходя в клуб, Леся превращалась в аморальную девицу. Эллен забавляло ее развратное безумство, но развлекаться подобным образом у нее желания не возникало. Несколько коктейлей, танцы до упада – все, на что способна Эллен. После веселья – в такси и домой, в свою кроватку. Леся заканчивала вечер непременно в чужой постели. Эллен ее не осуждала. Подруге скоро двадцать, постоянного парня у нее нет. Она хотела фальшивой любви на одну ночь. Ее право.

Пару раз Эллен пыталась выяснить, откуда у Леси боязнь серьезных отношений, но она менялась в лице, уходила от разговора. Наверняка дело в однажды разбитом сердце. Девушки не рождаются бесчувственными стервами, такими их делает жизнь и мужчины. Эллен ждала, когда подруга захочет открыть тайну и имя того, кто причинил ей боль.

Веселье началось еще в такси. Леся обладала безразмерным запасом позитива и заражала им окружающих. Водитель улыбался всю дорогу, пританцовывал плечами. Возможно, Леся заставляла его. Эллен ленилась уточнять.

На входе в клуб стоял знакомый им охранник, Андрей. Подруги прозвали его Шкафом, потому что своей необъятной широтой он закрывал весь проход. Мускулы мужчины нагоняли страх на посетителей, даже будучи спрятанными под одеждой.

Эллен его не боялась.

– Привет, Шкафчик. – Она похлопала его по каменной груди.

Громадная лапища неожиданно преградила путь вместо того, чтобы открыть дверь.

– Виктор Романович запретил тебя пропускать.