Виринея Кораблева - Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей

– А как их завивать?

Я не знала, но признаваться в этом не хотела (ведь подруга считала меня крупным знатоком не только в литературе и русском языке, но и в фольклоре, народных обычаях и т.п.). Наконец, я промямлила что-то вроде того, что завивать березки – значит переплетать их ветки, а иначе сказать – делать из них венки и носить потом на голове. Светке это очень понравилось, и она сказала:

– Вот и будем завтра завивать.

На другой день мы залезли на березу, растущую у нас во дворе, стали обрывать с нее веточки и кидать вниз, чтобы потом плести из них венки, но совершенно забыли, что это дерево – как раз напротив окна Марьи Степановны! Мы очень увлеклись своим занятием и просто очумели, увидев совсем близко злющее старухино лицо. Бабка смотрела на нас через открытое окошко и страшно грозила пальцем. Мы кубарем скатились с березы и, забыв про сорванные ветки, поскорее удрали со двора…

Вот, значит, почему я про это запела. Опять эта противная «бабка из двадцатой» примешалась – ну, ни шагу без нее! Не получилось из меня пай-девочки, хотя все так хорошо начиналось… Я стянула с головы бант и торопливо глянула на часы. Ура! Уже почти одиннадцать. Скорее на улицу, к Светке!

Надевая в коридоре босоножки, я почувствовала тревогу за подружку. Как она там, интересно? А вдруг мышь приходила к ней снова – мало ли чей запрет Светка за это время ненароком нарушила? Я сама вон целое утро дергалась, а ведь характер у меня гораздо смелее и решительнее… Да еще левая босоножка никак не хотела застегиваться, а я так спешила к подружке! А вдруг с ней что-нибудь случилось, и я не найду ее в условленном месте? Ух, наконец-то, застежка подалась. Я выскочила в подъезд, захлопнула дверь и помчалась вниз. Уже выбежав на крыльцо и с облегчением увидев Светку на нашей лавочке, подумала: «Странно! Я пробежала мимо старухиной квартиры, даже не вспомнив про бабку и не успев испугаться».

Похоже на первый успех. Но это ерунда. Главное: живая и здоровая Светка обрадовано смотрит, как я подбегаю к ней и шлепаюсь рядом. Вид у нее нормальный – не то, что сегодня ночью: даже щеки разрумянились.

– Ну? – выпалила я. – Жива-здорова? Успела выспаться?

– Да, все хорошо, – махнула рукой подружка. – Спала, как медведь зимой. Только встала рано: думала, что нам делать.

– И придумала?! – от волнения у меня даже голос сел.

Светка покачала головой и усмехнулась:

– Я, кажется, придумала, что можно предпринять, но еще не знаю, как. Надо эту мышь обхитрить и старуху вместе с ней, но…

– Но что? – нетерпеливо переспросила я и, поймав Светкин взгляд, направленный на соседний куст сирени, вздрогнула.

Под ним явно шуршало. Мало того, оттуда слышалось какое-то… хихиканье. Неужели опять?! Приплелась эта черная морда, да еще и смеется над нами? Но почему? Мы ведь ничего не делали, а только разговаривали?

– Это я бабку упомянула, вот мышка и здесь, – спокойно сказала Светка. – Она старухины интересы защищает. Наверное, подслушивать пришла. Но я больше ничего не скажу, и она уйдет.

Ну и ну! А подружка-то совсем не боится! Я сразу почувствовала, что и мой страх сразу съежился и начал таять. Шуршанье за кустом прекратилось, а потом я послышался дробный топоток и тот самый звук, о котором мне недавно рассказывала Светка: «Пи-ик! Пи-ик!» – все тише и тише, пока не замер вдали. Я покосилась на подругу: она сидела задумавшись, уже, видимо, забыв про эту… Пику. Да, так и следует ее назвать – для нее это самое подходящее имя. Хотя на самом деле пика – это такая длинная острая палка. Но Светка-то – хороша! Я бегу ее спасать, босоножки по дороге теряю, а она, видите ли, уже нисколько не боится этой кусачей зверюги. Она теперь упорно размышляет над другим: как бы ее перехитрить? А я, выходит, трусливее Светки. Это соображение расстроило меня, и мне стало досадно чуть не до слез. Ну, нет! Плакать перед подругой стыдно. Я приободрилась и оторвала Светку от ее мыслительных упражнений, предложив договорить то, что она не успела, когда услышала возню за кустами.

– Нет, пока мне толком нечего сказать, – решительно тряхнула она своими светлыми кудрями. – Когда додумаю, ты сразу все узнаешь.

На мое предложение назвать мышь Пикой подружка сразу согласилась, восхищенно сказав мне:

– Молодец! И как ты это умеешь?

Мое настроение тут же взлетело вверх. Приятно, знаете ли…

Я в рассеянности стала рассматривать окна Марьи Степановны. Они были наглухо закрыты и занавешены тюлем. Сидит там, старая вредина, и портит жизнь людям! А самое обидное: ни один разумный человек не поверит в это, если рассказать. Ни папа, ни мама, ни одноклассники. Митька, пожалуй, поверит, но его как раз впутывать нельзя. Он может жутких дел натворить!