Роман Борин: Полпирожка с повидлом. Сказочная история о мальчике, который мечтал стать мореходом

Домой тогда Джон вернулся ещё до темноты, а знавшие Джона юноши в гавани сказали маме Лизе только, что сегодня вообще почему-то не видели Джона целый день. Правда, один из парней оборонил-таки фразу, немало насторожившую маму Лизу. Ничего особенного эта фраза в себе не содержала, но мама Лиза, тем не менее, обратила на неё внимание. А сказал сияющий белозубой улыбкой парень всего-то, что им всем без Джона было скучно. Все, мол, привыкли любоваться на его ловкие заплывы между рыбацких лодок.

Речь, конечно же, шла не о баркасах, с которых далеко в море ловилась рыба, а о лодках, болтающихся в бухте. Плавая между ними, Джон просто резвился, пытаясь подражать то змею, то действительно угрю, то дельфину, которого мальчик видел только в собственных снах. И получались все эти подражания у Джона настолько ловко и забавно, что даже замотанные работой бородачи засматривались на искусного с их точки зрения пловца.

Мама Лиза о способностях (а в её понимании опасных шалостях) Джона в тот вечер услышала впервые. Она тут же подробно расспросила о Джоне сияющего белозубой улыбкой юношу, а затем и всех работавших вместе с ним ребят. И в отношении сына у неё возникли весьма противоречивые чувства.

С одной стороны, маме Лизе было очень приятно узнать о том, с какой симпатией относятся к её сыночку старшие мальчики – не в пример его сверстникам. С другой же, как и любая женщина, она обеспокоилась его безалаберным поведением. Ибо ещё со своего раннего детства усвоила непререкаемую истину: море – штука чрезвычайно опасная даже у самого берега и в полный штиль.

Джон об этой истине узнал, когда имел неосторожность при маме вслух помечтать о путешествии по морю на каравелле.

– Даже и думать об этом не смей! – в сердцах заявила в тот холодный зимний вечер мама Лиза, несмотря на приятное тепло, создаваемое в их лачуге добротной печуркой. – Вспомни, как ты прятался за печкой, когда однажды на море разыгрался шторм. Даже далеко от берега, на нашей улице, срывало крыши с домов и водой захлёстывало комнаты. А ты мечтаешь пойти в море, откуда не видно берегов! Да в море даже в тихую безветренную погоду тонут корабли – безо всякой видимой причины.

Джон пытался было спорить. Мол, во-первых, за печкой он прятался, когда ему было всего-то три годика, причём папа, тогда ещё живой, от души хохотал над ним. А во-вторых, если море так опасно, то почему каждый год на воду в гавани спускается всё больше кораблей, и нет отбоя от желающих подняться на борт судна. Какого-либо впечатления на маму Лизу эти доводы совершенно не произвели.

– Людям нужно что-то есть, а работы на земле для всех не хватает. Многие к тому же не понимают, какой опасности подвергаются, выходя в море. Конечно, благодаря этим безрассудным парням у нас с тобой иногда бывает на ужин вкусная рыба. Но это ничего не значит. Пойми, сынок: человек создан жить на земле, иначе Господь дал бы человеку вместо лёгких жабры – не понадобилось бы строить никакие корабли.

Голос мамы Лизы в тот момент звучал с необычайной строгостью, и Джон притих, решив про себя беседы о море с мамой никогда больше не заводить. Даже начав, подобно сверстникам, искать работу в гавани, он старался первым маме Лизе о своих поисках не сообщать. О них она узнала сама: в их городе известным становилось очень быстро буквально всё.

Она узнала также и о том, что мальчик купается в море в гордом одиночестве, поскольку поссорился со своими друзьями. Но, как её ни пугала мысль о коварности моря, то и дело уносящего в свою пучину хороших людей, запрещать сыну заходить в воду мама Лиза не стала. Она хорошо понимала, что запретами ничего не добьётся, зато у сверстников Джона появится ещё один повод для насмешек. Да и лишать мальчугана этой радости – купаться в море и загорать на берегу – не захотела бы, наверное, ни одна мать на планете.

Но, выведав про Джона подробности его частых заплывов, мама Лиза всё-таки выговорилась от души. У калитки, при пожилом извозчике, она, разумеется, браниться не стала, хотя ей очень хотелось отвесить любимому сыночку хорошую затрещину. В доме же пыл у мамы Лизы несколько поостыл – свою воспитательную миссию она ограничила причитаниями и укоризненными взглядами.

Правда, не забыв заодно и похвалить мальчугана за заботу (второй ведь раз приносит маме столько крупной рыбы). Кроме того, мама Лиза не удержалась от соблазна рассказать и о том, с каким уважением относятся к Джону работающие в гавани молодые люди. Джона это не могло не порадовать, ему ведь очень хотелось быть кому-то симпатичным.