Алёна Жилкина: Страна «Мурлыкотамбрия»

Весной у кошки родился котёнок. Тётка постоянно караулила кошку, чтобы котёнка утопить, как родится. Но не даром ведь ученые говорят, что животные всё понимают. Перед родами кошка пропала, видимо на чердаке спряталась. Потом недели две появлялась в доме очень редко, чтобы поесть. А через две недели в шифоньере мама обнаружила полосатого котёнка. Тётка бушевала, требовала, чтобы мы кошака утопили. Но мы решительно восстали против такой жестокости.

Мы его в хорошие руки отдадим! – сказала мама.

Знаю я вас, как же, отдадите вы, ещё одного дармоеда развели! – ругалась Нинушка.

Прошел месяц, котёнок окреп и мы стали подыскивать ему добрых хозяев, но желающих не находилось. Мы с братом даже прививку ему сделали. Но, ни по объявлению в газете, ни на птичьем рынке никто не хотел брать котёнка, даже даром.

Больно страшненький! – сказала одна женщина, – вона каких симпатичных задарма отдают…

Так котёнок прожил у нас еще три месяца. За это время он научился у родителей кое-каким уловкам и тоже пару раз своровал со стола еду. Правда ему досталась обглоданная тёткой кость и кожурка от ливерной колбасы. Полосатик оказался достойным отпрыском своих родителей. Вскоре на «дело» они ходили уже всей семьёй. Котёнок без труда забирался со средней полки на верхнюю, где лежали основные «ценности». Но однажды произошел прокол. Взрослые кошки, услышав шаги, бросились в рассыпную, дверь захлопнулась и, котейка остался один в холодильнике. Там он просидел довольно долго и был рад даже тому, что его обнаружила грозная тётка. Когда Нинушка увидела котёнка в холодильнике, её терпение лопнуло, и она решила сама пристроить вороватых жильцов в хорошие руки.

Однажды придя домой, мы не обнаружили дома ни одной кошки. Мы подумали, что они опять чего-нибудь утащили, и теперь отсиживаются на чердаке. Но прошло двое суток, а поесть никто из них не приходил. Мы насторожились: тётка была веселая и продукты со стола не убирала – колбаса лежала на столе в свободном доступе. Зная Нинушкин обидчивый характер, мама начала выяснять про кошек издалека.

Тёть Нин, а чего ж ты колбасу-то не убираешь? – спросила мама.

А, чего ж её убирать-то? – вопросом на вопрос ответила тётка.

Так ведь коты утащат, а ты будешь потом ругаться! – изобразила возмущение мама.

Да никто уже ничего не утащит. Нету больше кошек! – торжественно заявила тётя Нина.

Ты что же утопила их? – ахнула мама.

Что я живодерка, что ли! – обиженно воскликнула тётка. И объяснила, что ходила она по окрестным дворам и спрашивала, не потерялась ли у кого сиамская кошечка? И нашла-таки хозяев. Те признали в Тихонской жене свою любимую Муську и забрали её, а тетке даже двести рублей дали вознаграждения.

А кота с котёнком куда дела? – спросил Иван.

Котёнка отдала на Московском рынке женщине-«коробочнице», чтобы пристроила, ещё пятьдесят рублей ей заплатила, – сердито ответила Нинушка, давая понять, что не о чем тут расспрашивать. Но мы не отставали.

Куда дела Тихона? – спрашивали мы.

Куда надо! – отмахивалась тётка и молчала как партизан.

Но мы видимо сильно её допекли, и она раздраженно сказала:

Подарила я вашего котика! Кому? Не знаю. Кому надо, тот возьмёт!

Оказалось, что тётка просто подбросила кота открытый подъезд одного из домов. Мы стали искать Тихона. Обошли все окрестные дома, облазили все открытые подъезды и подвалы. Тётка молчала «как в рот воды набрала» и не сознавалась, в какой дом «подарила» Тишку. А может уже не помнила, в восемьдесят два года, память-то не особо крепкая. Прошло два месяца, мы стали немного привыкать к тишине и нетронутой колбасе. Отец принес от знакомых суперклей, на который мы, наконец, переловили все мышиное семейство.

Однажды холодным ноябрьским утром, мы услышали под окнами громкое мяуканье и фырчание.

Опять коты на нашем дворе дерутся, – рассердилась мама – пойду-ка их прогоню.

Мама вышла, а через несколько минут вбежала домой радостная: на руках у неё сидел оголодавший, грязный, сильно потрёпанный, но весьма счастливый Тихон. Он спрыгнул с её рук и кинулся к тому месту, где стояла миска. Мама быстро достала из серванта его плошку и положила туда кусок говядины. Кот стал жадно поедать угощение. Через минуту плошка была пуста. Мы налили коту молока, которое он с той же жадностью выхлебал. Выйдя в кухню и увидев кота, тётя Нина охнула, но ничего не сказала. Она дулась целый день, но по прошествии оного, видимо, примирилась с неизбежностью делить кров с вороватым соседом. А кот…