Анатолий Михайлов - Новые сказки из Луганска. Книга 3

Летняя пора, и бабушка Яга
Собралась на юга.
И пожить на речном берегу
Все провожали каргу.

И ничего бабуля не забыла,
Что ей надо – сложила.
Плыть решила она по реке,
В лодке и налегке.

Там палатку свою уложила,
Парус тоже не забыла.
Захватив два из дуба весла
И Баюна за гребца.

И поплыла за капитана Яга
На далёкие берега.
И песню пел, мурлыкая, кот,
Отдыхала она от забот.

Поплыли по середине реки,
Пропуская корабли.
Веселился на палубе народ
И уплывал пароход.

Бабка на зиму вязала носки,
Вспоминала заслуги свои.
Плескалась вода в их борта,
Меняли очертанья берега.

Долго ли нет, но плыли они,
Ну, вот и остров впереди.
Дубы деревья растут на нём,
А на берегу стоит дом.

Направила лодку бабка туда
И отошла от лодки вода.
Увидела, что Кащей её ждёт,
Надо идти – он не придёт.

Так и добралась бабка тогда,
Звал, и отказаться нельзя.
И эта встреча после разлуки
Это лекарство от скуки.

Тогда любили развлекаться,
А не так, то и подраться.
Но сейчас в руках их клюка
И у неё костяная нога.

Он теперь сильно постарел,
Но, видать, и поумнел.
Да, когда-то с этим пацаном
Залезали в чужой дом.

Там колдовали и веселились,
Над хозяином глумились.
Учат всех, что нечистые они
И добра от них не жди.

От того-то тогда и бесились,
Хотя раз в неделю мылись.
Так пристала к ним кликуха,
Потому и заваруха.

Месть толкает снова вперёд
И назад не повернёт.
Бабка на берег и огляделась,
И на песок уселась.

Друг Кащей на берег теперь,
За руку её и в дверь.
Ахнула, то увидев старушка,
Это замок, а не избушка.

Стол, ковры, посуда золотая
Вот жизнь – не та, другая.
В детстве бегали без штанов
И резвились у костров.

А тут особое место старушке,
Полны чашки и кружки.
Свинина, осетрина и окорока,
Не было такого никогда.

Красная, чёрная и рачья икра
А ещё акулы потроха.
Печень козлёнка, панты рога
И речной коровы требуха.

И потекли слюни у старушки,
Руки потянулись к кружке.
Хлебанув, тут и захлебнулась,
Блеванула и ругнулась.

Что за гадость подали на обед,
Я не пью уж двести лет.
Помню, что отравилась сразу,
Лишь попробовав заразу.

Вот с тех пор совсем я не пью,
Жизнь свою берегу.
И знаешь, друг ты мой Кащей,
Её тоже не пей.

И все уселись тогда за столы,
Заиграли гусляры.
И спели песни гости там все
На нечистом языке.

Гости выпив там, разгулялись,
А потом подрались.
А злое зло гуляло по палатам,
Извиваясь акробатом.

И окаменели нечисти сердца,
Началась какофония.
И рычат, воют словно волки,
Запускают кривотолки.

Все сплетни, лесть, наговоры,
Это их разговоры.
И они там столько наболтали,
Что аж устали.

По разбрелись и все кто куда,
Погуляли до утра.
В такую очень злую заваруху
Судьба бросила старуху.

Довели, разошлась она тогда,
И загуляла там её клюка.
А вспомнились ей все её года
И опустилась рука.

Но успокоила она тот бедлам,
Разрулила тарарам.
Разбросала пьяных старушка,
Ведь она им не игрушка.

Ну, а потом на речном берегу
Наколдовала тахту.
И прилегла там она отдыхать,
Помаленьку загорать.

Всех Кащей убрал из избушки,
Их, мешающих старушке.
Воцарилась тишь и благодать,
Теперь можно и поспать.

Ну, а Яга-то на речном берегу
Заплела себе косу.
Вот уже теперь любуется она
На зеркального карпа.

Да и вспомнила бабушка Яга
Свои лучшие года.
И она была когда-то молодой,
А не старой и седой.

Всё припомнила, что творила,
Как заклятье наложила.
Всю округу под себя подмяла
И царицей стала.

Как правила злом и без добра
И какая в том красота.
Ну, а потом уплатила за грехи
И ещё остались долги.

Жизнь её другим всем намёк,
Я расскажу её порок.
Но не сочтите вы за поучение
Сказанное нравоучение.