Саша Бобин - Сашка и Барабашка. О времени, когда слово «гаджеты» писалось в три слова и было ругательством

Модели планеров и самолетов были Санькиной слабостью. Заветные картонные коробки с красивой картинкой летящего планера содержали внутри себя абсолютно замечательные вещи. Несколько деревянных реек для фюзеляжа и крыльев, пластинки миллиметровой фанеры для нервюр и хвостового оперения, кусочки поволоки, пучок резинки для катапульты, папиросная бумага и клей из нитроцеллюлозы, пахнущий сразу и небом, и мечтой, и восторгом! Конечно, нужны еще были острый нож, лобзик с пилками, маленькая струбцина и много-много терпения.

Составные части планера Санька мог назвать с закрытыми глазами, в любую секунду после пробуждения. Слова – нервюры, элероны, фюзеляж, руль высоты звучали как музыка, ЗАСТАВЛЯЯ ТРЕПЕТАТЬ Сашкино сердце. Степану тоже страшно нравились непонятные слова.

Строительство настоящей летающей модели планера Санька считал самым замечательным делом в мире. Лучше, чем есть сгущенку. Уже сама подготовка к процессу была восхитительна.

Для начала нужно было освободить стол от лишних предметов. Потом кнопками к поверхности стола приделывался лист ватмана. Клей, нитки, гвозди, лобзик с пилками и молоток в особом порядке раскладывались на столе. Нужны были также маленькие тиски, медная проволока и острый нож, сделанный из обломка лезвия ножовки по металлу. И пассатижи! Не помешает также пачка леденцов монпансье. Но это так, для лучшей работы головного мозга.

Картонная коробка с картинкой парящего в небе планера заставляла Сашкино сердце биться в два раза быстрее!

Степан потрогал и зачем-то обнюхал со всех сторон все без исключения инструменты. Молоток он даже лизнул, затем неожиданно уронил его себе на ногу и громко взвизгнул. После чего залез на стол и уселся на тюбик с клеем. Через несколько минут Степан был снят со стола уже без штанов, которые получил обратно с дыркой в месте контакта с тюбиком. Сам тюбик стал похож на высохшего червячка, плоского и абсолютно бесполезного.

Раздосадованный потерей тюбика клея, Санька поставил Барабашку лицом к стене и начал ремонтировать штаны, пришивая кусок ткани от старого халата.

Картонная коробка со счастьем была длинной около метра, с огромной, во всю длину, цветной картинкой. Степан прижал Санькин подарок к груди и с тревогой спросил:

– Это нам с тобой подарили, правда?

Нам, нам, – снисходительно подтвердил Саня, – Иди руки мой, сейчас собирать планер будем!

Степан рванул в ванную, по дороге сбив спящего на полу кота, после чего вымыл не только руки, но и лицо, и зачем-то – шею. Заодно поинтересовался, нужно ли почистить зубы. Зубы чистить пока необходимости не было.

Степан стоял по стойке смирно, как космонавт перед полетом, исполненный важности предстоящего дела. А дело было действительно очень увлекательное. Читать Степа не умел, что не мешало ему с огромным интересом рассматривать картинки инструкции по сбору модели.

Санька достал фанерную пластинку величиной с хорошую плитку шоколада. Синим карандашом на фанерке был нанесен овальный контур носовой кабины планера. Санька взял лобзик и вставил в него тоненькую колючую пилку. Здесь уже сразу понадобилась помощь Степана. Ему было поручено изо всех сил зажать держатели лобзика с двух сторон, чтобы пилка оказалась сильно и звонко натянутой. Степан пыхтел, щеки у него покраснели. Вскоре пилка была надежно закреплена, и Санька приступил к выпиливанию из заготовки кабины планера. Периодически Саня попадал локтем в нос Степану, умудрявшемуся одновременно быть со всех сторон.

Задача аккуратной обработки краев детали напильником была доверена Степану. Фанерку закрепили в тисках. Степан дрожащими руками взял напильник и приступил к первому в своей жизни этапу самолетостроителя.

Прошло десять минут. Движения Степана стали плавными и уверенными, закусив язык, он с наслаждением вышлифовывал края детали, периодически отходил в сторону, любовался, приседал, смотрел с разных ракурсов, оценивающе цокал языком и снова приступал к делу. Вскоре фанерная заготовка приняла законченные очертания.

Сашка клеил крыло. На бумажном трафарете были разложены мелкие детали, деревянные реечки, похожие на вытянутую каплю воды нервюры. Маленькими гвоздиками, вбитыми прямо в стол (за порчу стола мама не ругала, понимала все правильно, в мужские дела не вмешивалась!) были очерчены границы крыльев. Санька ловко наносил капельки клея из запасного тюбика на рейку лонжерона, а затем прикреплял к ней тоненькие пластинки нервюр. (Тут картинки нужны) Крыло начинало обретать вид скелета древнего животного. В кладовке стоял густой запах ацетона. Степан настойчиво требовал поручить ему очередное важное дело.